Большие Надежды (СИ)

– Я, Артур Хант, признаю себя виновным в покушении на Верховного Канцлера и готов понести наказание.

***

Флор казалось, она сходит с ума. Растворяется в пляшущих под закрытыми веками пятнах, что будто разъедали её изнутри. Было больно. Ошеломительно. Единственное рабочее лёгкое горело так сильно, будто его подожгли, кожа, наверное, уже давно слезла, а спину сводило от таких судорог, что Флор дёргалась и рвала едва затянувшиеся рубцы. От этого всё начиналось по новой и, казалось, боли не будет конца. Лёгкое – кожа – спина – боль. Лёгкое – кожа – спина…

Наверное, у неё была температура. И, скорее всего, та была так высока, что картинка перед глазами плыла, будто в мареве. Иногда открывая глаза, Флор видела искажённые лица, что перетекали друг в друга, словно расплавленный пластик: грязными и некрасивыми каплями. Вот Стивен, вот Герберт, а вот Джуди, чьи светлые брови хмурились всё сильнее, чем резче и внезапнее скручивали тело судороги. Она слышала голоса, но не понимала их. Ошеломлённый навалившимися ощущениями организм просто не мог справиться с чем-то ещё, а потому она лишь беззвучно орала и, кажется, почти умерла в этой абсолютно стерильной тишине. Почти, да.

А потом всё закончилось. Боль ещё растекалась по организму, дёргала рваные мышцы, тянула едва сцепившиеся друг с другом кости, но больше не пыталась убить. Флор лежала и смотрела в тяжело нависавший над головой потолок и с какой-то убогой иронией думала, что по какому-то нелепому стечению обстоятельств её всегда окружала теснота. Дома, в Башне, даже здесь. Стены будто хотели сплющить и без того не самое огромное тело, а взгляду просто некуда было устремиться. Даже серое тусклое небо, где обычно клубились низкие тучи, было закрыто Щитом. Клетка. Ловушка. И глядя на тёмные пластиковые плиты, что закрывали собой грубо вырытые в земле тоннели, Флор вдруг почувствовала, как задыхается. Она хватала ртом воздух, пока сердце с каждой секундой билось быстрей, пока не заколотилось о рёбра так сильно, что стон вырвался сам.

Стало страшно. Страшно, что её смерть будет вот такой – под грозившим раздавить потолком, с тесными стенами и спёртым воздухом. Флор попробовала было взбрыкнуть, скинуть непослушными руками подобие одеяла, и если не выйти, то хотя бы попробовать выползти на поверхность из их Убежища… Но тут в плечи аккуратно, хоть и достаточно крепко вцепились чьи-то руки, а потом Флор услышала голос:

– Тише, тише. Всё хорошо. Ты в безопасности, – шептала ей Джуди, но Флор ей не верила.

Она билась и сопротивлялась, хотя измученный организм вряд ли был способен хоть к какой-то борьбе. Да и был ли в той смысл? Флор не знала. Не понимала. Но отчаянно хотела выбраться на поверхность из комнаты, что отчаянно давила.

– Мне надо… – бормотала она.

– Что?

– Надо наружу…

– Господи, Флор! Зачем? – голос Джуди звучал взволнованно и немного растерянно.

– Пожалуйста…

– Но ты только…

– Джуд.

Последовала пауза, а потом Флор ощутила, как кто-то неловко тянет её вверх. Раз, другой… Наконец, тело послушалось, собрало и подтянуло все свои конечности, напрягло вялые мышцы и неохотно перевалилось сначала набок, а потом опёрлось на дрожавшие руки.

Было тяжело. Флор пыталась дышать, но воздуха не хватало. От неожиданных и неоправданных усилий выступил пот, она чувствовала, как липнет тонкая нетканая простыня к влажной коже. Или это снова выступила кровь? Флор не знала. Да и было плевать, когда она всё-таки поднялась на ноги и тут же схватилась за плечо едва устоявшей Джуди. А потом, шатающейся походкой, они двинулись к выходу. Тусклые коридоры (значит, была ночь), пустые переходы, где не было даже обычных припозднившихся заговорщиков, и наконец выход.

Высокое, затянутое неожиданно тонкими облаками небо открылось совершенно внезапно. Просто разъехались тяжёлые просвинцованные двери, а за ними не было ничего. Только бесконечная пустота и ветер, что немедленно вцепился во влажные короткие волосы. Флор втянула сухой, отдававший пылью воздух и посмотрела наверх. Туда, где в абсолютной черноте терялся вдалеке горизонт.

– Сколько прошло времени? – спросила она, стоило наконец-то успокоиться возмущённому сердцу. Но когда Джуд не ответила, Флор повернулась и посмотрела прямо в растерянные глаза. – Сколько?

– Пять дней, – всё-таки тихо ответила та и отвела взгляд. – Ты долго…

Но Флор больше не слушала. Она снова уставилась на горизонт, только теперь не на готовое опять пролиться дождём небо, а на переливавшееся бледно-зелёным пятно вдалеке. Там был Город. И где-то там был сейчас Артур. Если, конечно, он ещё жив.

– Я знаю, о чём ты думаешь. Только, Флор, это…

– Бессмысленно? Возможно. Но, знаешь, всё в этой жизни бессмысленно, как бессмысленна и сама жизнь, пока не поймёшь, что у тебя есть цель.

– Цель погибнуть?

– Цель, чтобы жизнь на тебе не заканчивалась.

– Только послушай себя! Ты едва встала с кровати, и хочешь окончательно себя угробить? – немного резче, чем следовало отозвалась Джуди.