Большие планы маэстрины

Оказалось, почта магическая. У магов, разумеется. Каждое письмо зачаровывается специальным заклинанием, оплачивается и отдается в почтовом отделении. Там они как-то телепортируются. Настройка идет по ауре и личности получателя, но приходят письма не ему в руки, а в ближайшее почтовое отделение. Где их забирает и разносит местный почтальон, пользуясь специальными радарами, как я поняла. Ведь как-то же они находят получателя в целом городе?

Схема сложная, недешевая, магически запутанная, но быстрая. Обычные люди, не маги, пользовались простой наземной пересылкой. Стоило дешевле, не зачаровывалось, а оплачивалось марками. И везли такие письма обычные перевозчики. Где верхом, где в экипаже, а где паровозом или пароходом. Последних я не видела, но они тут уже есть.

В общем, письма я отправила. И даже через пару недель получила ответные послания, как раз наземным путем, запечатанные в конверты с марками.

С домиком все было в порядке, мне сказали, что он законсервирован неким серьезным господином. И мол, у него имелись бумаги и доверенность от меня. Охранка тоже наложена. И что я могу не переживать за наследство, но советовали либо продать его, если не жалко, либо сдать в аренду. Все же доход, да и дом жил бы.

Еще мне рассказали последние городские сплетни и новости, упоминали общих знакомых. Мне передалась память не обо всех, так что я не вдавалась особо. Ну и так, были в посланиях любезные пожелания здоровья и сообщения о розовых кустах, скрипучих половицах, сорняках и запасах варенья. Милые незамысловатые рассказы пожилых людей, живущих в тихом небольшом городке. Я даже свою бабушку вспомнила.

Жизнь в Усаче стихла. Опустели коридоры, расслабились оставшиеся преподаватели. Три недели каникул, хотя осталось уже меньше, — это всем было нужно. Даже мне. Особенно мне.

Неожиданная, но долгожданная пауза в моей бешеной гонке в этом мире. Время отоспаться, отдохнуть, пересмотреть свои планы, отметить выполненные дела, написать новые списки.

Артур Гресс внезапно стал более активен в общении, и я не знала, к добру ли это. Как я уже говорила Элоизе, он мне нравился. Плевать, что внешне это вообще не мой тип мужчин. Всегда предпочитала более крупных и мягких блондинов. Хищный ворон Гресс — это ново. Но я искренне считала, что он офигенный. Но так же искренне отметала любые намеки на возможный роман, потому что он мой коллега, начальник, маг, аристократ и абориген этого мира со своими заморочками.

Плюс мы работаем в образовательном учреждении и должны подавать пример благопристойности, благоразумности и все такое. А у меня детеныш, репутация бедолажки Мариэллы, сложность адаптации в чужую жизнь. Как-то я не слишком удачно мимикрирую, быть незаметной у меня никак не выходит.

Интрижка с Артуром… О, это было бы прекрасно, я всеми руками за. Если бы не отягчающие обстоятельства.

Так что я притворялась, что ничего не замечаю, не понимаю, даже не догадываюсь, к чему все эти взгляды, оговорки, попытки взять меня за руку, вечерние визиты выпить чаю, кофе и поболтать. Пусть с открытой дверью в коридор и на виду у всех. Любой проходящий по коридору преподавательского общежития мог увидеть, что маэстрина сидит за накрытым к чаепитию столиком в компании ректора. Они разговаривают, иногда играют в местную разновидность шашек. Шахматы мне упорно не давались, но я согласилась научиться играть в ша́лики — это как раз типа шашки, но чуть другие. А иногда мы в карты играли. Колода отличалась от земной, игры тоже. Но легкую игру, вроде перекидного дурака, я освоила быстро.

Но гораздо чаще мы с Артуром просто разговаривали. Он таки уговорил меня поделиться чем-то о своей настоящей жизни. О моем мире. Я рассказывала о Земле, о нашем быте, о том, как все устроено. Иногда зарисовывала в тетрадке некие привычные мне вещи, чтобы легче было их представить. Все рисунки я, кстати, после этого сжигала. Не хотела, чтобы случайно их увидел кто-то другой. Беседовали мы всегда в коконе тишины, чтобы нас никто не слышал. Поэтому внешне все было пристойно, а темы разговоров оставались тайной.

И я всегда сидела лицом к двери, чтобы видеть проходящих. Но при этом никто не мог заметить выражение лица месье ректора. А он таки плыл, взгляды его частенько становились чересчур заинтересованными, так же как и руки слишком шаловливыми. Так и норовили прикоснуться ко мне, якобы помогая поставить посуду или разлить чай по чашкам.

Но границ Артур никогда не переходил. Ни разу не дал мне повода рассердиться навязчивостью или неприятными поползновениями. Аристократы — такие аристократы…