Большое богатство

Ты, несомненно, думаешь, сегодня с женскими правами считаются, а всё подобное далеко позади. Ты удивляешься, как я терплю такое отношение, но, Руперт, брак – сложная штука. В нём есть свои пакты, зоны военных действий и негласные соглашения, и я не готова была сразу объявлять войну. Итак, я решила, что мне придётся научиться готовить втайне от мистера Риверса. И тогда я придумала этот план. Записаться в кулинарную школу? Исключено. Разве это сделаешь тайно? Нет, мне был нужен ресторан, куда я могла бы втихаря приезжать поздно вечером и учиться готовить. А где, как не в «Дзефферелли»? Я спросила шефа Майклза, главного повара в «Дзефферелли», можно ли мне находиться на кухне вечером, и он сказал, да, но только по вторникам, потому что этот день потише, чем выходные, когда у них очередь на вход. И я многому научилась, Руперт. Поначалу я просто наблюдала за линейными поварами и старалась не путаться у них под ногами. Затем как-то раз один из поваров не смог выйти на смену, и я уговорила шефа Майклза позволить мне встать на пустующую станцию, причём так хорошо отработала, что он теперь разрешает мне приходить и вставать на одну из станций или подменять линейного повара на вторую половину вечера, отпуская его домой пораньше.

– Что такое линейный повар? – поинтересовался Руперт.

– Это те повара, которые стоят рядком и готовят то, что скажет шеф-повар. А станция – это место работы линейного повара, его плита, его духовка и всё такое. Шеф-повар может держать повара на одних стейках с перцем, передавая ему все такие заказы. Стейк с перцем за стейком с перцем за стейком с перцем. Это не очень-то духоподъёмная работа, Руперт. Ну, разве что ты обожаешь готовить стейки с перцем. Конечно, я понимаю, что любая работа, и даже творческая, вроде готовки или балета, во многом рутина. Приходится повторять одно и то же действие раз за разом, пока оно не войдёт к тебе в КРОВЬ. Уверена, что в половине случаев балерины порхают по сцене, думая про себя: «Па-де-ша, па-де-ша, па-де-ша, когда же это закончится?» Вот я также думаю о стейке с перцем, если хочешь знать по правде. И поэтому я решила, что быть линейным поваром не для меня. Я хочу создавать блюда для «Дзефферелли», а не просто готовить их. В этом мой истинный талант. И поэтому я придумала ещё один план. Мы убьём одним выстрелом двух зайцев. Но пока не погонишься за мечтой, доподлинно её не узнаешь, так ведь, Руперт?

Миссис Риверс продолжила вести машину с невесомой улыбкой на лице. Руперт чувствовал, что ему следует что-то ответить, но не знал, что и сказать. Наконец он проговорил:

– Это очень мило, миссис Риверс.

– Ой, спасибо, Руперт, – отозвалась она.

Какое-то время они неслись по автостраде в полной тишине. Море огней приближалось сквозь пелену снега, и это почему-то умиротворяло. Руперту нравилась миссис Риверс, и всё же он сомневался, что это правильно – ехать по автостраде в машине женщины, которая выдернула его среди ночи из постели, чтобы, улыбаясь и разговаривая о посторонних вещах, увезти туда, где ей и самой-то не следует находиться. В этом было что-то смутно опасное. Пусть не угрожающее, но недозволенное. А Руперт всегда старался вести себя очень и очень хорошо. Нарушать правила было не в его стиле.

Чем дольше они ехали, тем сильнее Руперта тянуло в сон. Он оттаивал. Ему делалось всё теплее и теплее. А может, у него поднималась температура? Особенно тепло было его спине. Это было чудесно, мышцы как будто растекались по сиденью. Может ли жар быть таким сильным, что ты просто таешь? Руперт вспомнил, что учительница говорил о гипотермии во время урока по оказанию первой помощи: людям с гипотермией, когда температура их тела опасно понижается, часто делается тепло и приятно. Настолько тепло, что они срывают с себя одежду, тем самым ускоряя смерть от холода. Не это ли с ним происходило? А вдруг его охватит неконтролируемое желание сбросить с себя всю одежду? Прямо здесь, в машине с миссис Риверс! Наверное, нужно предупредить миссис Риверс об опасности. Но что сказать? «Миссис Риверс, не волнуйтесь, но меня в любой момент может охватить неодолимое желание раздеться до носков…» Нет, нет, так не годится.

Наконец он выпалил:

– Миссис Риверс, я боюсь, что у меня может быть температура. Спереди мне нормально, так что не думаю, что мне грозит гипотермия, но спина, похоже, нагревается. И может быть, жар будет распространяться.

Он чувствовал, что хорошо описал происходящее.

Миссис Риверс, не отводя глаз от дороги, флегматично произнесла:

– Да, у меня в машине подогрев сидений. Если тебе чересчур тепло, сбоку от тебя, вот прямо на панели, есть регулировка.

Она указала.

Подогрев сидений! А он, между прочим, волновался, не вспыхнет ли вдруг синим пламенем!