Большое домино

— Мы знакомы? — произносит худой, лет шестидесяти, генерал-лейтенант.

— Да… Заочно, — запинаясь отвечаю, — Дмитрий Михайлович.

Охренеть! Карбышев. Как это? Он же в плену должен быть…

— Брежнев, Леонид Ильич, — представляюсь и протягиваю руку.

Крепкое казацко-татарское130 рукопожатие.

— Тот самый Брежнев?

— Тот самый?

— Мне ещё в плену приходилось слышать. Немцы сравнивали Вас со своим Роммелем. И здесь уже все уши прожужжали. Некоторые восторженные личности Вас новым Суворовым величают.

— Преувеличивают, — скромно опускаю глаза.

Вместе проходим в столовую. Делаем заказ официантке. И продолжаем разговор.

— Вы же в плену были … — интересуюсь.

— Да, вот повезло. Получилось побег организовать. Самолёт у немцев угнали с товарищами с Узедома.

— Пёнемюнде … — вырывается у меня.

— Да, ракетный полигон немцев, нас, пленных инженеров туда с конца зимы свозили. А, Вы про Пёнемюнде откуда знаете?

…лять! Следить за языком надо! И чего ответить?

— Я Швецию когда к миру принуждал… — во блин завернул! — Особисты кое-что раскопали. Была от шведов информация о том, что в Пёнемюнде у немцев чего-то секретное затевается. Мол к северной части Узедома немцы чужие корабли не подпускают.

Выкрутился? Хрен его знает. Спасает меня из неудобняка подошедший Антонов.

— О, уже познакомились. Приветствую, Дмитрий Михайлович.

— Леонид Ильич говорит, что и раньше обо мне слышал, — кивает Антонову Карбышев.

— Так в Карелии целая сапёрная армия наш прорыв в Финляндию готовила, а там практически все старшие офицеры Ваши, Дмитрий Михайлович, ученики. Очень переживали за Вас.

— Да, повезло Дмитрию Михайловичу, — произносит Антонов, — После войны можно будет приключенческий фильм снять как он с товарищами на немецком самолёте из плена бежал.

После войны? Понял — не дурак. Дурак бы — не понял. Сейчас не стоит расспрашивать об обстоятельствах побега с особо охраняемого секретного объекта. Наверняка без участия наших «штирлицев» не обошлось.

Едим. Неспешный разговор. Оказывается Дмитрий Михайлович отказался от предлагаемого отпуска и теперь совмещает должность заместителя начальника Главного военно-инженерного управления с прежней преподавательской деятельностью в Академии Генштаба. Делюсь с Карбышевым опытом применения различных инженерных машин, что с моей подачи сделали в Ленинграде и Горьком для обеспечения нашего прорыва в Карелии. Дмитрий Михайлович оказывается уже успел кое с чем из моих поделок познакомиться.

— Алексей Иннокентьевич, — обращаюсь к Антонову, — Я вот тут о чём подумал. Вот все эти танковые мостоукладчики, машины разграждения и разминирования делались на разных танковых заводах по разовым заказам и в спешке. Очень нужные и полезные машины конечно получились, но не без детских болезней. Вот если бы отдельное конструкторское бюро создать под инженерно-сапёрные и другие специальные машины. Собрать там соответствующих специалистов, ведь согласитесь, что есть некоторая разница между танком с пушкой и инженерной машиной на его базе. Танковый конструктор к танку на который вместо пушки кран или понтон сверху приладили совсем по-другому относится будет, нежели конструктор инженерной техники131.

— Надо подумать над Вашей идеей, — отвечает Антонов.

— Замечательная идея, — с энтузиазмом восклицает Карбышев.

Ну, вот и ладушки. Пробьёт эту тему Дмитрий Михайлович. Сто процентов пробьёт.

Перекусили и отправились обратно к Антонову. А на рассвете я уже вылетел обратно в Ростов.

1—3 мая 1943 год. г. Стамбул, Турецкая Республика.

Сегодня суббота — день отдыха для правоверных. Законный выходной. Можно пройтись по городу, посидеть в кофейне, погреться на ещё не жарком солнышке, сходить в кино на «Великую любовь» с очаровашкой Сарой Леандер в главной роли, много чего можно сделать и много чего можно не делать в этот субботний день.