Большое домино

Но, не везде турецким карателям удавалось безнаказанно творить зверства. Был такой случай. В небольшой горный аул Пюлюмюр на отдых вечером зашёл отряд курдских партизан. А утром к аулу подошёл полк карателей. Каратели потребовали от жителей аула выдать партизан. Но, те ответили отказом. Тогда каратели начали штурм аула. Партизан в отряде было всего тридцать два человека. Население аула едва превышало три сотни человек, включая сюда, женщин, стариков и малолетних детей. Мужчин способных держать оружие в ауле было не более семидесяти. Сто защитников аула против почти тысячи карателей держались двое суток. На вторую ночь в разные стороны за помощью были посланы несколько мальчишек. Одному из них повезло на следующий день встретиться в горах с бойцами нашей диверсионной группы. У наших осназовцев была радиостанция и они связавшись с командованием запросили помощь для сражающегося аула. В тот же день над аулом появились советские самолёты. Защитникам на парашютах было сброшено оружие и боеприпасы. А по позициям карателей отстрелялись наши штурмовики. Ночью в аул прорвалась та самая, вызвавшая помощь диверсионная группа. Осназовцы вызывали нашу авиацию и корректировали с земли её огонь. Турки подтягивали к этому аулу всё новые и новые силы. Пюлюмюр был важен для них, так как через этот аул шла одна из горных дорог ведущих к фронту. Две недели жители аула, курдские партизаны и советские осназовцы отбивали атаки турецких карателей. Всё это время советская авиация постоянно оказывала поддержку защитникам. Через две недели после начала боёв у Пюлюмюра к нему вышли передовые части Красной Армии. К тому времени население аула сократилось до ста семи человек, из партизанского отряда уцелели только девять бойцов, а из двенадцати осназовцев пришедших на помощь жителям аула выжило семеро. Но, потери карателей были гораздо больше, более полутора тысяч могил и трупов карателей насчитали жители аула после того как враг был отброшен частями Красной Армии.

Был и другой вопиющий случай. Недалеко от Трабзона на окраине большого села нашими солдатами было найдено двести девять женских трупов. Допрос пленных поверг в шок наших солдат и офицеров. Оказывается в турецкой армии, по примеру немецкого вермахта, были созданы полевые публичные дома. Изначально, после турецкой оккупации Трансиордании и Палестины, туда насильно отправляли женщин и девушек пойманных в еврейских поселениях, позднее в эти публичные дома начали отправлять и женщин из курдских сёл и аулов. При приближении наступающих частей Красной Армии, турецкий комендант не имея возможности эвакуировать один из таких публичных домов приказал расстрелять всех несчастных женщин находившихся в нём.

Много ещё можно описывать те зверские преступления против своего же народа, что совершала турецкая военщина с помощью своих друзей из фашистской Англии и нацистской Германии. Но, я уже описывал это в своих репортажах отправленных в Москву и, честно говоря, не могу заставить себя ещё раз всё это даже мысленно пережить.

А, двенадцатого мая Закавказский фронт преобразился. К этому времени наши войска занимали позиции от Трабзона на севере до города Хаккяри на юге. Турки основные свои силы сосредоточили на причерноморском направлении. Они ждали что удар Закавказского фронта будет нанесён строго на запад, в сторону Анкары. Но подвижные части нашего фронта перейдя горы к юго-западу от озера Ван ворвались в юго-восточную Анатолию и устремились к Средиземному морю. Пятьсот с лишним километров до Искендеруна соединения фронта прошли всего за шесть дней. И к вечеру 17-го мая Турция была полностью отрезана от оккупированных ею территорий Ближнего Востока.