Большое домино. Дорогой Леонид Ильич

Лес закончился, дальше дорога километра полтора идёт по полю. Вдали, слева от дороги опять лес. И вроде бы как из-за того леса и слышны звуки гаубичных выстрелов. Ну, что ж рванули туда. Почти добрались до того леска. На встречу выскакивают два мотоцикла. Наводчик и мехвод реагируют синхронно. Очереди из курсового и спаренного пулемётов дырявят железных коней и их седоков. Танк не сбавляя скорость плющит-давит металло-органические трупы. Опачки! Почти сразу из-за скрытого лесом поворота выскакивают два ганомага и две лёгких «праги». Вроде бы разведка или ГПЗ немецкой мотопехотной или танковой дивизии. Но что она делает позади своей же артиллерии? Или это уже дивизия второго эшелона выдвигается? Да, похрен, некогда разбираться. В пять выстрелов советские танкисты разбираются с немецкой лёгкой бронёй. Суки! Последним разрешённым выстрелом чешско-немецкий танк сбивает тридцатьчетвёрке гусеницу. И нету удовольствия от того, что после этого почти сразу «прага» превращается в костёр. Хуже нету темы, как оказаться в тылу у врага обездвиженным. Наводчик на всякий случай приглаживает горящий немецкий металлолом картечью. Экипаж к машине! Наводчик на месте, бди! Мехвод, заряжающий и Мишка выпрыгивают из танка. Быстрей-быстрей! Катки, ленивец – целы. Уже хорошо. Только гусянку натянуть, заменив два разбитых трака. Делов-то. Сотню раз такое отработано. Но, блин, не в тылу у немцев! Нервы-эмоции! Лом-кувалда. Выбиваем пальцы10 из разбитых траков. Запасные – на освободившееся место. Опять кувалда. Вбиваем-заколачиваем пальцы. Ослабляем ключом ленивец. Иначе гусянку не натянуть. Мехвод прыгает на свое место. Танк потихонечку сдаёт назад. Оп. Есть. Можно соединять гусянку. Ломиком Мишка с наводчиком приподнимают нижнюю ленту гусеницы, а выскочивший опять из танка мехвод кувалдой забивает в траки последний палец. Осталось подтянуть ленивец, натягивая тем самым гусеницу. Молодцы. Перекрыли все нормативы. На ученьях комбриг грамоту бы дал. А сейчас не надо экипажу грамоты, живы-здоровы, танк боеготов и слава богу. По местам! Вперёд-вперёд! Там немецкие гаубицы ровняют с землёй нашу оборону. И несётся дальше одинокая тридцатьчетвёрка. За поворотом дороги, справа, в полукилометре деревушка. Там какое-то шевеление. Пехота немецкая между домами бегает. Притормаживаем. Закидываем туда три-четыре шрапнельки. В ответ? Ответа нет. Нету там у немцев артиллерии, ну хрен с вами. Не до вас Мишке сейчас. Потом разберёмся. Газу-газу на звуки гаубичных выстрелов. Лес слева закончился. Поворот влево. По полю вдоль опушки. Там впереди ухают-бухают гаубицы. Километр по раскисающему полю, очередной изгиб леса и вот они родимые. Ага, сейчас будем учить вас рожать! И родят сейчас прусские канониры страх, ужас и фекалии. Двенадцать пятнадцатисантиметровых гаубиц расставлены в шахматном порядке на обширной поляне, под деревьями спрятались грузовики-тягачи со снарядами. Кипит работа. Бегают подносчики снарядов, командир дивизиона в штабном БТРе приник к наушникам рации, командиры батарей орут команды-целеуказания, наводчики крутят маховички наводки, командиры орудий по готовности дают отмашку на выстрел. Дивизион ведёт беглый огонь. Грохот выстрелов, дым от сгорающих в стволах зарядов, вязко-туманная морось с неба. Красота! Нет никому из фрицев дела до выскочившей к ним в тыл тридцатьчетвёрки. Изумительно! Как на полигоне. Даже лучше. До самой дальней гаубицы и километра не будет, ближняя метрах в трёхстах. Ну, начали. Пошла потеха. На шестом выстреле по броне танка пошёл перестук. Твою ж…! Очередь из малокалиберной зенитки. Ага, увлёкся Мишка. Не такие уж дебилы немцы, прикрывают они свою артиллерию от атаки с воздуха, да и по земле зенитная батарея работать может. Хорошо, что вроде бы ахт-ахтов здесь нет. Ну, что ж, манёвр и скорость. И огонь. Из пулемётов, из пушки. Кидаем снаряды по всему что шевелится, ответом получаем морзянку разрывов-рикошетов на броне. Только несколько минут длилась та беседа. Тридцать выстрелов и пять минут. И вот она – Победа!