Большое домино. Дорогой Леонид Ильич

Держу небольшую паузу. Присутствующие переваривают сказанное. Все кроме Сталина и Берии своим видом и возгласами выказывают одобрение идеи. Ловлю взглядом непонятные переглядки Верховного и Лаврентия Павловича. Закругляю паузу.

– Но, это ещё не всё. Все поверили в реальность и возможность моего плана? – кивки присутствующих, – А, что будет если об этом плане станет известно Швейцарскому руководству? Как они к этому отнесутся. Красная Армия с союзниками вторгается в Швейцарию, но не с целью пробить проход на юг Германии, а с целью расфигачить швейцарскую промышленность и транспортную инфраструктуру. Война в Европе скоро закончится, и Швейцария останется с разваленной экономикой и в статусе союзника Гитлера. Захотят ли швейцарцы для себя такого итога войны? Скорее нет, чем да. И тогда они скорее всего согласятся выполнить условия нашего ультиматума.

– А, дальше? Свою ударную армию в Баварию поведёшь? – спрашивает Будённый.

– А, дальше в Баварию через Швейцарию пойдёт сводный Альпийский фронт. 5-ю Ударную в Альпы затаскивать не вижу смысла, для неё нужно побольше простора. Думаю имеет смысл армии стартовать из Гренобля159, через Лион и Дижон выйти к Германской границе у Люксембурга, а там либо на Кёльн, либо на Франкфурт-на-Майне. Всего менее семисот километров по территории с хорошими дорогами и с практически полным отсутствием сильных гарнизонов. Линию Зигфрида на франко-германской границе можно в серьёз не воспринимать. Она до конца не была дооборудована, а имевшееся на ней вооружение уже снято немцами и переброшено на Восточный фронт. Вот такой замысел. На сколько знаю, Генштаб планирует удар из Белоруссии на Данциг, с целью окружения соединений вермахта в Восточной Пруссии. Немцы после этого бросят все силы на деблокаду окружённых. В это время можно будет провести десантную операцию в Данию из Скандинавии и удар силами этого десанта на встречу удару 5-й Ударной. Одновременно с этим, удар по Венгрии. Ну и югославо-итальянцы через Швейцарию идут в Баварию. Не сможет Гитлер одновременно на стольких направлениях сопротивляться.

– Красиво, но надо считать, – тихо замечает Шапошников, – Опять же, что там в Швейцарии надумают?

– А, если швейцарцы отвергнут наш ультиматум? – спрашивает Сталин, – Альпийскому фронту всё же придётся там в горах воевать. Румыны, югославы и все остальные всё же довольно слабы, будут большие потери. Вам их не жалко, товарищ Брежнев?

– Я жалею прежде всего наших советских солдат.

– Но, они же, можно сказать, наши союзники, – проговаривает Молотов, – Братья, так сказать по оружию. А, вы их за пушечное мясо держите.

«Ага. Держу. Сейчас я вам такого расскажу, мало не покажется.»

– Для меня братья – татары, казахи, узбеки, армяне и другие народы Советского Союза. Потому как мы в одной семье, семье Советского народа живём. И не может быть братьев вне семью. Румыны-болгары и прочие греки могут быть для нас только друзьями. Могут. В будущем времени. Сейчас они просто соседи. А соседи бывают и плохими и хорошими. Это брату ты помогаешь вне зависимости, сможет ли он помочь в ответ. А друг, друзья, дружба она не может быть односторонней. Нет дружбы когда в походе один тащит на себе два рюкзака, а другой идёт налегке. В дружбе всё поровну. Хотите быть нашими друзьями – тащите тот же груз, что мы уже два года тащим. В противном случае вы – нахлебники-иждивенцы и отношение к вам соответствующее. Хотите быть на стороне победителей, так идите и побеждайте.

– Интересные у Вас рассуждения, товарищ Брежнев, – осуждающе качает головой Молотов, – А, как же пролетарский интернационализм?

– В рассматриваемом вопросе, мою позицию можно определить как антитроцкизм, и где-то по этому вопросу я солидарен с некоторыми лозунгами эсэров.

– Это что ещё такое? – спрашивает Ворошилов.