Большое (не космическое) путешествие

Когда наступает ночь, я замечаю, что бабушка куда-то делась. Я обнаруживаю её в доме – сидит в уголке на кухне вместе с родителями друга Николая и тихо беседует в полумраке при свете свечи. На столе бутылка чего-то явно не одобренного мамой к свадьбе, а ещё несколько тарелочек с салом и огурчиками.

– У нас тут отдельное сборище, – подмигивает мне папа дяди Юры, хозяина дачи – дедок с окладистой седой бородкой.

И тут я впервые задумалась, где же родители Николая?

– Как таковых нет, – говорит бабушка. – Сам-то ведь он приезжий, а отец его где-то в Приамурье. Они не общаются.

Потом происходит ещё много чего – часть детей увезли, часть уложили спать, а мы с Никитой – единственным моим ровесником, и ещё парочкой ребят из малышни, одевшись потеплее, сидим у огня и наблюдаем как жарят мясо, и сами, конечно, жарим всякую еду.

Я даже не помню, как ложусь спать – а вот на следующий день совсем не так хорошо. Мама и Николай уезжают в свадебное путешествие в Санкт-Петербург, оставшуюся еду мы раздаём и всю первую половину дня прибираемся в доме.

Работы на самом деле было не очень много: Николай как-то хитро сделал, чтобы после торжества погром был не очень большой. Папа дяди Юры сказал, что было примерно три утра, когда он выглянул в окно и увидел, как Николай и другие мужчины таскают стулья и наводят на улице порядок.

Когда настаёт время уезжать, я поднимаюсь наверх за вещами в комнату, где спала, и только сейчас замечаю что-то возле подушки: оказывается, мама, прежде чем уехать, зашла сюда и положила мне в изголовье кровати бумажный конвертик.

– Она пишет, чтобы на эти деньги я сходила в кино, в планетарий, в дельфинарий или ещё куда захочу в Москве! – сообщила я, скача по комнате.

– Я домой хочу! – взвыла бабушка.

– Э-э, домой…

– Давай, Маришка, без глупостей, по-быстрому собирай вещи, я и часть еды с собой уже взяла – всё равно в ближайшее время готовить не буду, а мне ещё перед завтрашней работой надо отдохнуть. Ах, Господи, у меня там рассада, цветы, всё без присмотра… – Не переставая бормотать себе под нос, она выходит из комнаты.

И мы едем домой.

Часть 2

Глава 16

– Марина, ты точно собрала свои вещи? – кричит мама.

– Да точно, точно…

Похоже, собирается дождь, огромное тёмное облако, наползая откуда-то, начинает заслонять солнце. Я люблю такую погоду – когда сначала дует тёплый душный ветерок, а затем – затишье… и ка-ак громыхнёт.

Пока не громыхает, но гроза собирается – интересно, как мы поедем?

Комната выглядит немного голой, хотя я ни бельё с кровати не снимала, ни книг не брала, ведь буду сюда возвращаться на выходных.

Возле порога стоят две сумки с одеждой, письменными принадлежностями и ещё кое-какими мелочами. Вот, наконец, настал тот момент, когда мы переезжаем, рано или поздно это должно было случиться…

Лето нынче началось как будто так же, как и всегда: мы с бабушкой работали на огороде – ещё с мая, иногда я шла туда вместе с Наташей, чтобы потом, сделав свою работу быстрее, пойти на огород к ней и помочь ей.

За день до моего дня рождения я сидела на грядках – полола редис – когда мне позвонила бабушка и сказала, что маму увезли в больницу.

– В больницу? – растерянно переспросила я.

– В реанимацию, – уточнила она.

Маме стало плохо на работе – она потеряла сознание, и её увезли на скорой.

Просто не могу даже описать, что я почувствовала в тот момент, когда узнала. Точнее, сначала я вообще ничего не почувствовала – как будто меня ударили током и ещё в голове полная пустота, а потом, чуть погодя после того, как добралась до дома, я заново всё осознала.

В реанимацию кладут человека, когда ему совсем плохо и надо спасать, это я знаю.

Утром у нас в квартире темно и прохладно, и у меня самой было странное противное ощущение, будто я наглоталась холодного желе и оно колышется внутри. Когда узнаешь что-то очень плохое, хуже всего, что в некоторые мгновения забываешься и тебе становится легче, а потом будто просыпаешься и понимание обрушивается с новой силой.

Пришла тётя Аня, соседка, и попыталась накормить меня обедом – бабушка позвонила ей и предупредила, что уезжает в Москву, к маме. Я из вежливости съела котлету, и тогда тётя Аня стала предлагать мороженого – мол, у неё полная морозилка. И тут я впервые в жизни поняла, что человеку может не хотеться мороженого.

В книгах у героев из-за плохих новостей часто пропадает аппетит, но я в это не верила – сама-то я люблю покушать в любой ситуации. А от огорчений тем более хочется есть, надо ведь утешиться хоть как-нибудь. Но в тот день мне показалось, что у меня вообще нет желудка.

Тётя Аня сказала, что останется, пока бабушка не вернется, а это скорее всего будет завтра утром – однако бабушка приехала поздно ночью.

– Что там? – У меня был только один вопрос.

– Что-что, в больнице мама будет пока.

Потом я услышала, как бабушка ворчливо сказала тёте Ане, что беременность с самого начала протекала тяжело, а мама зачем-то ещё таскалась в этот самый Санкт-Петербург, да и месяц ещё работать собиралась в этой Москве.