Большое путешествие (СИ)

— Я… - начала она. – Я не знаю, что сказать. – Потом она разрыдалась, опустив голову на ладони. – О, Творец Всемогущий!

— Мама, пожалуйста, не плачь, ведь всё же в порядке, - попросила Лана, зная, что пока та не успокоится, нет смысла продолжать беседу.

— В порядке!? – воскликнула ее мать, резко отнимая лицо от ладоней. – Моя дочь влюбилась в чудовище. Что же это такое?! Почему? Ведь мы тебя любили и воспитывали, как полагается в высшем свете. Но вместо того, чтобы выйти замуж за Хэйварда Фринверта или кого-то другого из наших, ты решила уехать из родного дома вместе с монстром. Аа-а… - Анита Лангоф причитала и безутешно плакала.

— Мама, ты ведь хочешь, чтобы я была счастлива? - Лана привстала и протянула к плачущей женщине руки. – Пожалуйста, не нужно плакать. Наоборот, ты должна радоваться, что твоя дочь теперь счастлива.

— Ты еще слишком маленькая, чтобы понять, правда ли, что это любовь, а не простая увлечённость, - всхлипывая, ответила мать. – Вдруг ты сейчас всё бросишь и уплывешь с ним, а окажется, что он тебя не любит или ты его не любишь. Что тогда?

— Мама, - ласково сказала Лана, сжимая её дрожащие руки в своих. – Я точно уверена, что буду любить его всегда. Мы будем вместе, нам ещё многое предстоит. У нас в планах возрождать государство Эльсинор.

Анита Лангоф заплакала ещё громче, безутешно подвывая. Лана рухнула обратно на свой стул и вздохнула.

— Папа, скажи что-нибудь, - обратилась к отцу. – Пожалуйста, пойми меня хоть ты.

— Я не знаю, что тебе на это сказать, дочка, - задумчиво ответил Джордж Лангоф, вращая на столе бокал с виски. – Ты как всегда не ищешь легких путей. Мне трудно судить о том, что происходило на корабле эти месяцы, и ещё труднее судить о ваших с ним отношениях. Но я вижу одну важную вещь, с тех пор, как ты вернулась.

— Спасибо, папа, - Лана вздохнула с облегчением, - спасибо за твою рассудительность, не зря именно ты стал генералом. О какой вещи ты говоришь?

— Ты сильно изменилась, - всматриваясь в дочь, ответил Джордж.

— Она приехала загорелая! Это ужасно, ты выглядишь, как служанка! - рыдала Анита.

— Нет, я о другом, - продолжал мистер Лангоф. – Что-то в твоём лице, в манере вести себя изменилось. Ты жила среди монстров, но будто бы повзрослела и похорошела что ли. Я надеюсь, ты не ошибаешься в своем выборе и что ты нас обязательно познакомишь со своим… как его зовут?

— Валкар Рек’Кенсар, - произнеся имя любимого, Лана почувствовала, как волна тепла поднялась в груди, немного разжимая тиски грусти. – Конечно, я вас познакомлю. Но сначала мне нужно кое-что сделать. Потом обязательно.

— Габриель, - Джордж перевёл задумчивый взгляд на сына. – Что ты думаешь по поводу этой ситуации?

— Я был на «Эстрелии» в тот момент, когда на нас напали эти ужасные монстры, - начал Габриель. Он кратко глянул на сестру, давая понять, что не собирается выгораживать её новых друзей. – Эти чудовища убивали моряков, а мы ничего не могли противопоставить их силе и навыкам. Потом они сказали, что убьют нас всех, если Лана не пойдет с ними. Я никогда не видел такой жестокости и не уверен, способны ли такие существа любить. Но, также как и ты, отец, я не знаю, что происходило на борту «Мальтазарда» столько месяцев, поэтому остаётся надеяться, что Лана не совершает самую страшную ошибку в своей жизни, - Габриель умолк и встал из-за стола. – Прошу простить, но я собираюсь пойти навестить Адриана. – Габриель остановил на сестре укоризненный взгляд. – Ему нездоровится после возвращения.

С этими словами молодой гвардеец покинул гостиную. Анита Лангоф снова захлебнулась рыданиями при упоминании о ночной бойне на «Эстрелии».

— Пожалуй, я пойду к себе, - устало вздохнула Лана и поднялась. – Мама, прошу тебя, не расстраивайся так сильно. Когда ты познакомишься с Валкаром, то он тебе понравится. Он очень умный и сильный. И он старше меня на четыреста с чем-то лет.

— О, ужас! – воскликнула Анита, прикладывая светлый кружевной платочек к заплаканному лицу. Лана прикусила язык и подумала, что для сегодняшнего вечера её родителям достаточно впечатлений.

Джордж прижал сотрясающуюся в рыданиях жену к груди, пытаясь утешить ее ласковыми словами.