Большое Сердце

Так постепенно я укрепился в намерении воздвигнуть для него романтическую гробницу. Я думал о римском императоре, герое романа «Воспоминания Адриана» Маргерит Юрсенар, и начал набрасывать заметки в том же ключе, не дерзая достичь высот ее дарования. Как обычно, я начал с того, что, читая и путешествуя, наугад собирал приметы его жизни, эмоции, набрасывал портреты – все, что могло бы помочь построить это здание[46].

Я построил его, основываясь на установленных фактах[47]. К счастью, для создания портрета Жака Кёра недоставало многих подробностей, начиная с описания его облика. Удалось соблюсти последовательность конкретных событий, точно передать детали его жизни, в том числе последней фазы побега и странствий. Но в этой театральной постановке, где уже установлены декорации и выдан реквизит, важно было понять, как заставить персонажи ожить, как прописать их роли. Какую женщину следует облечь в одежды Агнессы Сорель (чей облик донес до нас художник Фуке)? Жак был близок к ней, она назначила его своим душеприказчиком, но что именно их связывало?[48] Незнание определенных научно установленных фактов дает автору прекрасную возможность написать свой роман. Когда нет риска наткнуться на препятствия, создаваемые документами, включается воображение. Так зачастую было и у Жака Кёра[49]. Вскоре я почувствовал, что он оживает, трепещет, думает, решает, действует, живет.

В этой книге мне хотелось следовать за своим персонажем, воскрешая предприимчивость и живость, что были присущи ему в детстве, его отроческие мечты, взрослый выбор, сомнения и ошибки. И в этот путь нужно отправиться без багажа, доверившись ему. Нам неведомо Средневековье. Ему тоже. Он поймет эту эпоху, проживая в ней свою жизнь, а мы – наблюдая за ним вживую.

Конечно, в этом плане Жак Кёр находится в лучшем положении, ведь жизнь провела его по самым разным дорогам. Редко кому на исходе Средневековья удалось побывать в столь различных мирах, познать и понять все – от темной, охваченной войной Франции до стран Востока, от Фландрии до Италии, от Лангедока до Греции; он посетил все эти земли, охватив весь известный в ту пору мир. И эти странствия сопровождались невероятно стремительным восхождением по социальной лестнице, что сродни приключенческому роману. Выйдя из низов, он добрался до королей и пап, до сильных мира сего, а после падения угодил в трясину тюрем и полного опасностей существования беглого узника. Амбициозные надежды Жака Кёра были оправданы и затем обесценены успехом, он испытывал постоянный страх, любовь улыбнулась ему лишь однажды, но потом в его жизнь вошла Агнесса Сорель, и ему стало ясно, какое счастье и какую боль способно вынести человеческое сердце.

Он не только понимал время, в котором живет, но и преобразовывал его. Момент, когда он появился на свет, и был моментом великой перемены. Закончилась Столетняя война с Англией, покончено с расколом Римско-католической церкви, продолжительное существование Восточной Римской империи завершилось падением Византии, исламский мир вплотную приблизился к христианскому. В Европе заканчивалась эпоха рыцарства, крепостничества и Крестовых походов. На смену ей приходило движение капитала через торговлю, власть денег, потеснившая землевладельцев, гений творцов, ремесленников, художников, первооткрывателей. Жак Кёр – человек этой революции. Он коренным образом менял взгляд западного мира на Восток, отказываясь от завоевания в пользу товарообмена.

Разумеется, было бы ошибкой полагать, что Жак Кёр знал о грядущих революционных переменах. Он не провозвестник современности. Он не пророк. Но он мечтал и давал своим мечтам возможность укорениться, прорасти в реальность. Единственный способ представить его живым – погрузить в жаркое бурление художественного вымысла. Необходимо представить его в повседневной жизни – провидца и в то же время слепца, в котором уверенность сменяется сомнениями, человека, не сознающего будущее, к которому он принадлежит в куда большей степени, чем ему кажется.

Не знаю, как бы он воспринял такой портрет, по всей вероятности скорее похожий на меня, чем на него.

Каждый будет судить по собственному разумению и приходить к собственным выводам. Самое главное, чтобы в этом мавзолее слов не упокоился мертвый герой, единственное, чего я хочу, – высвободить живого человека.