Большое собрание мистических историй в одном томе

При первом взгляде, который бросил Эразм на Джульетту, он почувствовал себя так странно, что сам не знал, что такое с такой силой зашевелилось в его душе. Когда она подошла к нему, им овладела какая-то чуждая власть и так стеснила ему грудь, что дыхание его остановилось. Не спуская глаз с Джульетты, с застывшими губами сидел он на месте и не мог выговорить ни слова, между тем как юноши громко восхваляли красоту и прелесть Джульетты. Джульетта взяла полный бокал и встала, приветливо протягивая его Эразму; тот схватил бокал и слегка коснулся пальцев Джульетты. Он пил, и пламя разливалось по его жилам. Тогда Джульетта спросила его, шутя:

– Должна ли я быть вашей донной?

Но Эразм, как безумный, бросился к ногам Джульетты, прижал ее руки к своей груди и воскликнул:

– Да, это ты, я вечно люблю тебя! О, ангельский лик, я видел тебя в моих снах, ты мое счастье, блаженство, моя высшая жизнь!

Все думали, что вино ударило в голову Эразму, потому что его никогда таким не видали, он стал как будто совсем другой.

– Да, ты, ты моя жизнь, ты горишь во мне пожирающим пламенем. Пусть я погибну, но только ради тебя, я хочу жить только тобой! – так кричал Эразм, но Джульетта тихо взяла его в свои объятия; он успокоился, сел около нее, и скоро возобновились игривые шутки и песни веселой любовной игры, которую прервали Эразм и Джульетта. Когда Джульетта пела, казалось, что из глубины ее души несутся небесные звуки, возбуждая во всех никогда не изведанное, но предчувствуемое блаженство. В ее полном, дивно-хрустальном голосе был какой-то таинственный пламень, овладевавший всеми. Крепче обнимали юноши своих дев, и ярче сверкали глаза, устремленные друг на друга. Уже розовый свет возвестил о приближении утренней зари, Джульетта потребовала окончания праздника. Так и случилось. Эразм хотел последовать за Джульеттой, но она запретила ему и указала тот дом, где он может ее найти. Для заключения праздника юноши запели немецкую застольную песню, и в это время Джульетта исчезла из боскета; видели, как она шла по дальней лавровой аллее и двое слуг шли впереди, неся зажженные факелы. Эразм не посмел за ней следовать. Каждый юноша взял под руку свою донну, и все удалились, полные веселья.

Расстроенный, с душой, терзаемой тоской и мукой любви, пошел за ними Эразм в сопровождении маленького слуги, освещавшего его путь факелом. Когда друзья его оставили, он пошел в отдаленную улицу, которая вела к дому Джульетты. Утренняя заря была уже высоко, слуга потушил факел об каменную плиту, и в разлетевшихся искрах появилась перед Эразмом странная фигура: высокий худой человек с острым крючковатым носом, горящими глазами и насмешливо искривленным ртом, одетый в огненно-красный кафтан со сверкающими стальными пуговицами. Он засмеялся и крикнул неприятным, резким голосом:

– Го-го! Да вы положительно сошли со старой картинки с вашим плащом, прорезными рукавами и беретом с пером. Вы довольно забавны, господин Эразм, но разве вы хотите, чтобы над вами смеялись на улице? Вернитесь-ка себе подобру-поздорову на ваш пергаментный лист.

– Какое вам дело до моего костюма? – с досадой сказал Эразм и хотел пройти, толкнув в сторону красного молодца, но тот закричал ему:

– Нечего вам спешить, к Джульетте теперь нельзя.

Эразм быстро обернулся.

– Что вы говорите про Джульетту! – крикнул он диким голосом, схвативши за грудь красного молодца; но тот быстро вывернулся и, прежде чем Эразм опомнился, уже исчез. Эразм стоял совершенно ошеломленный, держа в руке стальную пуговицу, которую он оторвал у красного молодца.

– Это был волшебный доктор, синьор Дапертутто, но что ему от вас нужно? – сказал слуга, но Эразма охватил ужас, и он поспешил вернуться к себе.

Джульетта приняла Эразма с той дивной грацией и приветом, которые были ей свойственны. На безумную страсть, которой горел он, она отвечала кроткой и равнодушной манерой. Только по временам сверкали ее глаза, и Эразм чувствовал, как тайный страх проникал ему в душу, когда она смотрела на него каким-то странным взглядом. Никогда не говорила она ему, что его любит, но все ее обращение с ним давало ему ясно это понять, и потому путы его становились все крепче и крепче. Для него началась какая-то солнечная жизнь; с друзьями он виделся редко, потому что Джульетта ввела его в другое, незнакомое общество.

Однажды с ним встретился Фридрих, который завел с ним разговор. Эразм смягчился от разных воспоминаний о родине и о доме и сделался кротче, тогда Фридрих сказал ему:

– Знаешь ли, Спикхер, что ты завязал очень опасное знакомство? Ты, вероятно, уже заметил, что прекрасная Джульетта – одна из самых хитрых куртизанок, которые только бывают на свете. Про нее ходит много таинственных и странных историй, которые выставляют ее в совсем особом свете. Я вижу по тебе, что когда она захочет, то может действовать на людей с неотразимой силой и опутывать их неразрывными сетями, ведь ты совершенно изменился, весь предался соблазнительной Джульетте и больше не думаешь о своей доброй и милой жене.