Большое собрание преданий, сказок и мифов западных славян

Говорили также о кладе в скале, что раз в году в полночь Страстной пятницы доступ к кладу открывается. И тогда, если увидит его человек богобоязненный, сможет взять что захочет, главное, надо потом уходить не оглядываясь, что бы ни делалось за спиной. Случилось однажды, что один набожный человек, идя мимо Вышеградской скалы в ночь Страстной пятницы, увидел в скале открытый вход. Он спустился по темной лестнице туда, откуда что-то слабо светилось. По дороге слышал он за собой странные голоса, зовы и страшные крики. Но он не испугался и смело шел вперед. Так он вошел в небольшой зал, там стоял большой железный сундук, от которого исходил свет. А на сундуке увидел тот человек черного пса и черного петуха, которые дрались между собой. Он смотрел на них, и вдруг ему показалось, что слышит он за спиной голос своего брата, который его зовет. Он оглянулся – и в тот же миг все исчезло. Когда тот человек опомнился от испуга, оказалось, что он снова стоит перед Вышеградской скалой, но входа в нее уже не было.

К вышеградскому кладу относилась и

Золотая колыбелька Либуши

Речь идет о той самой колыбельке, в которую положили ее сына-первенца. Это была уникальная драгоценность благодаря золоту, из которого она сделана, и благодаря искусной работе. Для колыбельки Либуше выбрала другую судьбу, она не хотела прятать ее в подземном зале вместе с другими драгоценностями. Однажды она приказала вынести ее из кладовой и отнести к подножию Вышеградской скалы.

Стояла там княгиня со своими девушками над водой, смотрела на бегущие волны, и ей казалось, что годы и столетия плывут перед нею, стремясь в море вечности вместе с судьбами ее народа. Казалось ей, будто видит она в волнах все, что ждет народ чешский в будущем. Видела она тяжкие времена, злые годы войн и иные разорения и беды, которые выпадут на долю чехов. Но хотя сердце ее сжималось от тех грустных картин, не теряла Либуше веры в лучшее будущее. И вот приказала она поставить колыбельку там, где берег сливается с бездонной глубиной. Она нагнулась над колыбелькой, будто благословляя ее, и промолвила:

– В холодное ложе Влтавы хочу опустить тебя, колыбелька моего младенца, чтобы столетиями была ты укрыта от всех глаз. Но однажды придет время, когда ты сама поднимешься на поверхность. И будет это тогда, когда после времен бед и страданий взойдет солнце покоя и любви на родиной нашей, когда настанет утро славных веков. Вот тогда ты и появишься, потому что судьбой решено, что оберегала ты того, кто народ свой и землю свою поведет к благим и славным временам.

После этих слов столкнула княгиня колыбельку с берега в воду, и та погрузилась в бездонную глубину.

Прошли годы, столетия, чехи претерпели много зла, а колыбелька все еще покоится под Вышеградской скалой. Но однажды всплыла она, и было это, когда у чешской королевы родился сын, последний из рода Пржемысла. Это был тот, которого чехи потом называли Отцом родины. И сказывают, что по мере того, как рос королевич Карл, золотая колыбелька росла вместе с ним, пока не превратилась в золотое ложе. Это ложе попало в замок Карлштейн, и там правитель, приходя отдохнуть после многих своих забот и дел, ложился на него.

После смерти Карла ложе исчезло из Карлштейна, говорят, что снова погрузилось оно в глубину влтавских вод под Вышеградом. Но говорят, настанет время, когда колыбелька опять поднимется из волн.

Приложения

Прозаические переводы

Клад

I

На пригорке между буками маленький костел с низкой башней; из той башни слышны звуки в лесу и в соседней деревеньке. Но это не нежный звук маленького колокола, теряющийся уже вблизи, это темное громыхание била, зовущего людей в храм Богоматери.

И из деревеньки во славу Божью тянется толпа народу, деревенские богобоязненные люди – ведь сегодня как раз Великая пятница.

В храме тихо: голые стены, алтарь покрыт черным траурным покрывалом, на покрывале крест, а хор поет о страстях Христовых.

А что это там белеет в лесу, в черном лесу за ручьем? Какая-то деревенская женщина что-то несет в объятьях. Идет женщина быстрым шагом, празднично одетая, там, на той стороне, за потоком, – малыша на руках несет она. Бежит женщина, вниз к воде сбегает, спешит в храм Богоматери – тут, вблизи лесной сторонки, костел на пригорке. Вот она ускоряет свой шаг: ветерок доносит до нее пение из костела: хор как раз поет о последних муках Христа.

Бежит, бежит она возле скалы: «Что это? Могу ли я верить своим глазам? Что со мной?» Она остановилась, огляделась, быстро побежала назад, опять остановилась, опять огляделась вокруг: «Там тот лес, здесь сучья, там идет дорога полем – ведь не могла я заблудиться! Боже, что со мной деется! Почему же я ничего тут не узнаю, как тут все изменилось!» Опять стоит, опять оглядывается, удивленно протирает глаза рукой: «Боже, какая тут перемена!»