Большое собрание произведений. XXI век

Просто скажи, как приятно, что с прошлого раза в его жизни так много изменилось.

Он поймёт и оценит.

Если хочется спросить, с кем он был раньше, не будь бестактным, улыбнись и выстрой оборот речи крайне доброжелательно:

– Мне кажется, я уже где-то видел вашу даму…

Хотя скорее всего я ошибаюсь. Это ваша жена? Да, да, это не она… Я её действительно видел, но это не она.

Старайся оставить о себе хорошее впечатление.

Не цепляйся за жизнь, будь вежлив.

Скажи врачу: я сам.

Попробуй поставить себе эту капельницу.

Попытайся на глазах у всех.

Потом извинись – что-то сегодня у меня нет настроения.

Уж будьте добры.

Будь предупредителен с врачами.

Как им не хочется видеть пожилого человека!

Будь весел.

Обрадуйся их приятным манерам, блесни умом.

Пошути: «Доктор, у меня для вас сюрприз… Нет, не здесь… И не здесь… И не здесь… Ой, нет, здесь вообще искать не стоит… А вы попробуйте под подушкой… Тоже нет? Ну, значит, завтра…».

И весело расхохочись.

Доктору будет приятно.

У медсестёр вообще сложное положение.

Ставя капельницу или клизму, они не могут находиться на большом расстоянии и просто вынуждены подходить вплотную.

Не надо этим пользоваться.

И оставшейся рукой двигать девушку в удобное тебе положение.

Просто сделай вид, что для тебя эта клизма важна, как никогда.

Именно эта.

И что ты надеешься на неё и на неё, что вы оба можете сбежать из больницы в любое время в театр или в казино или улететь на юг.

И при чём тут уколы?

Две таблетки – и в Стамбул.

Три таблетки – и в Нью-Йорк.

И не клизма вам важна, а руки, нежные женские руки, и неважно, что в них…

Ракетка или клизма.

Победа близка.

Ещё раз прошу: старайся не говорить по-английски.

Даже в больнице может попасться человек, владеющий этим языком.

И знай: тот, кого ты не помнишь, может помнить тебя.

Будет неловко, но что это значит.

Ты всю жизнь овладевал своим лицом и научился им владеть.

Покраснеть ты не сумеешь.

Но вне очереди уже не пройдёшь.

Береги себя!!!

Так раньше говорили друг другу уголовники.

А сейчас говорят дикторы.

Дай понять, что выздоровление будет приятной неожиданностью, и не только для тебя…

Ибо в этой больнице ты впервые почувствовал твёрдую руку и честную руку главврача.

И ты его поддерживаешь.

И твёрдо уверен, что перевозка покойника в одном лифте с живыми больными, направленными на различные процедуры, – явление нормальное и рабочее.

И у всех в лифте своя дорога.

И в конце концов, продукция больницы бывает разной, а лифт один.

Будь вежлив и негромок.

Только в дружбе с врачами ты попадёшь в лифт, который ведёт к выходу, а не к выезду из больницы.

Будь чистоплотен.

Тело пожилого чистое, оно почти не употребляется и не требует частой промывки.

Всё равно пусть от лица веет добротой, от головы – ароматом.

Сорочка тоже должна быть слегка примятой, чтобы с выглаженным воротником не контрастировала морщинистая шея.

Тело надо прятать, грудь надо закрывать.

Чистым, но дорогим импортным костюмом.

Даже хилый старичок на дрожащих ногах хорошо смотрится в дорогой обуви.

Не жалей денег на химчистку и крем.

Молодое поколение пусть увидит своё будущее не таким страшным.

И помни: твоя сила – в молчании.

Во всяком случае, мысль о самоубийстве витает не в твоей, а в их головах.

Ты – счастлив.

* * *

Я не знаю.

Я со своим народом.

Я был и есть антисоветчик.

Народ вернулся в прошлое, и я с ним.

Так и ходит взад-вперёд советский народ со своим антисоветчиком.

* * *

Человек пьёт от слабости.

Чтобы, не меняя обстановки, изменить внутреннее состояние.

* * *

В Одессе зубные протезы ставят под наркозом.

Народ просыпается чёрт-те в чём.

Один выскочил в золотых зубах.

Оперный певец.

Ему теперь его репертуар буквально не по зубам.

Что петь?

Ни классику.

Ни современность.

Только в Среднюю Азию.

Так там оперы нет.

И снять нельзя.

Еле от наркоза вылечился.

Теперь на вокзале носильщиком сверкает.

Живёт лучше, чем в театре.

Толкает и поёт…

Спрос огромный.

Улыбка под лунный свет попала.

К цыганам прибился.

В таборе поёт.

Танцы освоил…

Отсидел.

Вернулся.

Золото полюбил.

Уважают.

* * *

Свобода у нас называется нестабильностью.

Стабильностью называется предсказуемость нашего поведения.

Родина или страна.

Свобода или жизнь.

Диктатура или демократия.

Мы боремся за соединение этих понятий.

А пока главный тот, кто на раздаче.

Фраза: «Нет! Мы будем жить здесь» – звучит очень уверенно, если бы не начало.

Нет, мы будем жить здесь.

Пока добровольно.

А потом поздно будет.

Столетиями у нас идёт спор, что вреднее: свобода или диктатура.

Хотя при той и при этой у нас всегда есть диктатор.

Давайте попытаемся осуществить мечту, не выезжая отсюда.

Кто-то даже сюда переехал.

Может быть, с ним поговорить?

Гурченко Л.М.

Людмила Марковна Гурченко!

Она как вошла в наши души в 50-х, так всё ворочается, ворочается.

Всё больше места занимает.

А какой юмор, Господи, если бы она могла смеяться!

Но она боится морщин: «Жванецкий! Ху-ху-ху. Уйдите! Ху-ху-ху. Мне вас нельзя!.. Ху-ху-ху».

По её жутким гримасам я понимаю, что это смешно.

У нас ведь актёр – не совсем человек.

Он у нас то – что он сыграл.

Артист, который играл Гитлера, не мог стать лауреатом Сталинской премии.

Гитлер. И всё!