Большое сватовство или как найти тысячу и одно приключение (СИ)

Все, что произошло за последние дни навалилось огромной тяжестью на плечи, ноги, казалось, подогнулись, а из глаз потекли слезы, которые не получалось остановить.

— Нет! Да почему вы во всем меня всегда обвиняете? Почему я виновата в том, что этот подонок гнался за мной, пытаясь схватить, и… и… — я прикрыла рот, чтобы не всхлипнуть, стараясь успокоиться. Но не получалось уравнять дыхание, так что отвернувшись, побежала на улицу, подальше от Майкнера и его взгляда, от спокойного голоса Долохова, быстро поверившего в мою вину.

Понятия не имею, что они там делали, но когда получилось прекратить рыдать и жалеть себя любимую, Долохов подошел сзади и ничего не говоря, накинул на плечи свой пиджак.

— На улице прохладно, а ты можешь заболеть.

Отвечать не хотелось, так что я просто поправила ткань, закутываясь посильнее и отвернулась.

— Можешь не переживать из-за него, — равнодушно продолжил этот, все еще глядя на мое заплаканное и раскрасневшееся лицо. Ну и плевать. — с сегодняшнего вечера проблемы его возрастут во сто крат.

— И что? Неужели теперь моя жизнь пойдет под другим углом, изменится в лучшую сторону? — я обернулась, собирая в кулак последние силы, чтобы не разрыдаться. Он чуть наклонил голову, молча глядя в глаза, а потом мягко усмехнулся и притянул к себе.

— Скажи, чего ты такая упрямая? — я шмыгнула носом, и повернула голову, глядя на сверкающий дом.

Так мы и замерли, наслаждаясь тишиной и пустотой вокруг, только мотыльки, пролетавшие мимо жужжали, а в траве стрекотали кузнечики.

— Только вот, — его голос вновь разрушил темноту, но прозвучал более жестко, — я ничего не делаю просто так.

***

Обратно мы вернулись незадолго до рассвета. Фрэнк, все еще находившийся с блаженной улыбкой на губах, после вечера, проведенного в компании Дианы, насвистывал незатейливую мелодию, чуть прикрыв глаза.

А вот папочка был очень серьезен и сразу увел Долохова в свой кабинет, говоря, что есть важные вопросы, которые надо обсудить.

Лезть в эти вопросы у меня не было совершенно никакого желания, так что, помахав ручкой Реддлу и Розали, отправилась в ближайшую гостиную и рухнула на диван, закрыв глаза. Сил, чтобы подняться в спальню, совершенно не осталось, так что, как только голова коснулась мягкой поверхности, Морфей забрал в свои объятия.

Разбудили меня, как обычно, домовики. Они суетились вокруг, бормоча что-то о гостье и том, что мне быстро надо приводить себя в порядок.

Не поднимая свинцовые веки, как только почувствовала под ногами пол, стала на автомате делать каждодневные процедуры (эти прекрасные существа быстро перенесли в ванную комнату). Окончательно проснулась только когда на языке, вместо зубной пасты, оказался привкус мыла, перемешанный еще с чем-то. Резко подняв веки, обнаружила, что чищу зубы щеткой для обуви и шампунем.

Это было намного действеннее холодной воды, потому что жечь во рту начало быстро, что заставило побегать по ванне и даже покричать несколько раз.

Окончательно справившись с последствиями умываний с закрытыми глазами и мозгом, досматривавшим сон (два из десяти, никому не советую), я устало присела на краюшек кровати, надеясь провалиться в сон.

Но эльфы, эти ненасытные существа, заставили надеть платье, заплели волосы, вновь попытались меня накрасить, за что получили кучу ругани, и отправили минут через десять вниз, говоря что-то о жалобе папочке и увольнении. Пустые угрозы, но, зараза, смешные.

Семья почему-то стояла полным составом, а синяков под глазами не было ни у кого. Даже у Реддла, хотя на его бледной коже именно их я и ждала.

— А что происходит-то? — закрывая ладонью рот и зевая, поинтересовалась у папочки, но ответил почему-то Долохов.

— К сожалению, мне пришлось просить лорда Лестрейнджа об одолжении, которое он благородно оказал мне.

— Да что вы, нам совсем не в тягость, — улыбнувшись, папочка махнул рукой, а потом посмотрел на меня тем же взглядом что и на Розали, когда говорил, что Долохов в нашей семье жизненно необходим.

Стоп, я? Он чего, с дуба рухнул? Да я этого человека боюсь!

— Просто моя племянница рассорилась с родителями, и сестренка отправила ее ко мне на перевоспитание, а сама с мужем умотала во Францию на воды, — недовольно проговорил он. Как раз в этот момент, будто по расписанию, распахнулась парадная дверь и в холл вошла она — нимфа.

Высокая девушка, про каких говорят ноги от ушей, одетая по последней моде, с легким макияжем на лице и аккуратно собранными рыжими волосами, пара завитых прядей которых обрамляли нежную кожу лица.

— Прошу любить и жаловать, Элла Долохова.

Девушка с обожанием посмотрела на Антонина, сделала книксен, а потом полезла к нему обниматься.

Не знаю почему, но какое-то жгучее чувство неприязни тут же заполнило внутренности. То, каким высокомерным взглядом она смерила меня, глядя поверх его плеча, было ужасным.

А еще я вдруг осознала, что мы с этой Эллой уж точно не подружимся.

========== Последствия многих решений очень неожиданно всплыли. ==========

Конец POV.