Большой бонжур от Цецилии

Подруга клацнула тяжелым железным затвором и толкнула плечом калитку. Скрипя жесткой пружиной, дверь распахнулась, и Мариночка впервые увидела дачу Фишманов. К деревянному дому вела извилистая дорожка из природного камня, с двух сторон от которой росли флоксы и розы с незабудками. На лужайке между деревьями висел гамак, а недалеко от грильной площадки находилась обвитая плющом беседка. Дом, окрашенный темной морилкой, стоял на высоком фундаменте, отделанном тем же камнем, что и дорожка. Смотрелся он благородно и дорого. Завершал архитектурную композицию небольшой балкон под резным навесом.

– Живут же люди! – вздохнула Маринка.

– Не только живут, но и здравствуют, – послышался веселый голос с соседнего участка.

Девчонки дружно оглянулись и увидели в нескольких метрах от себя толстую тетку в большой розовой панаме, бюстгальтере и широких шортах.

– К доченьке подружки пришли? – поинтересовалась она у Аделькиной мамы.

– Пришли. Сейчас начнется беготня туда-сюда! Только успевай калитку закрывать.

– Тетя Вика, мы не будем «туда-сюда». Мы сейчас все на речку пойдем.

– А я что-то эту девочку впервые вижу, – продолжила разговор соседка, щурясь и поправляя очки с толстыми линзами.

– Это Маринка Маслова, подружка моя, – пояснила Светка любопытной тетке.

– Маслова. Что-то уж больно фамилия знакомая. Твой папа случайно не глазной хирург?

– Он самый, – опередила Мариночку Аделькина мать. – А вы знакомы с ним, Валерия Павловна?

– Не то слово. Какой талантливый врач! Золотые руки. Пять лет назад он меня спас от слепоты. После этой операции все газеты писали о его уникальной методике. Если бы вы знали, как я ему благодарна! До самой смерти помнить буду. Мариночка, а какая из этих дач ваша? Наверное, на центральной улице самая красивая?

– Нет, тетенька, самая плохая. Та, что через три улицы, недалеко от речки. Мы на ней редко бываем. У нас на даче пол в двух местах от старости проваливается. Давно просим папу отремонтировать, а он не может. Ему нельзя тяжелую работу делать. Руки у него потом трясутся, и он не может из-за этого оперировать. Он же под микроскопом все делает. А еще там бомжи всю зиму жили, а когда весной уходили, то все нужные им вещи с собой забрали и нагадили посреди комнаты. Вот так и живем. Но мама говорит, что это не главное. Важнее свежий воздух и натуральные продукты.

– Это точно. Без глаз нельзя, а без воздуха и подавно не рекомендуется жить, – подвела итог толстая соседка и направилась было к себе в дом, но приостановилась и еще раз уточнила, какая именно дача у офтальмолога Маслова.

– Валерия Павловна, я вам вечером обязательно покажу, когда пойдем гулять перед сном, – пообещала Аделькина мама, закрывая за девчонками калитку. – Полетели стрекозы. Жди теперь к вечеру. Так, говорите, он талантливый хирург?

– Не то слово!

– Бора, – обратилась она к мужу, – я была права! Наша Аделечка дружит только с хорошими девочками.

3

С заходом солнца детвора стала расходиться по домам. Уставшие и грязные, девчонки наконец-то дошли до дачи и плюхнулись на крыльцо. Они точно знали, что бабушка Роза ни за что не пустит их в дом, пока они не отмоются в протопленной для этого случая бане. Это ритуал. Это правило, которое не подлежит обсуждению. Не принимаются во внимание никакие аргументы в виде «устали», «нет сил», «умираем». Пропуск в помещение только после водных процедур.

После бани подруги поужинали и блаженно завалились на кровати. В доме наступила тишина. Решив, что девчонки уснули, Розалия Михайловна убрала со стола, облегченно вздохнула и начала молиться, благодаря Бога за все хорошее, что есть в семье Соловьевых. Она мысленно перекрестила детей, входную дверь и тихо пошла к себе в комнату.

– Маринка, ты спишь?

– Нет, конечно. Я в окно на звезды смотрю. Они здесь такие разноцветные и яркие, что даже лампы не нужно.

– Это месяц. Он мне всегда в окно светит. Видишь, он висит, как перевернутый серп?

– Ага.

– Хорошая погода завтра будет. Без дождя.

– Откуда знаешь?

– Меня дедушка научил, когда еще живой был. Если месяц крутой и подвешенное ведро воды с него не скатится – значит, следующий день сухой будет.

– Ух ты! Правда, что ли?

– Еще какая правда. Мой дед про природу все-все знал. Он меня чему только не учил. Я знаю, какие грибы съедобные, что в лесу есть можно, а с какими травами самый вкусный чай. Знаю названия камней и как правильно костер разжигать. Он геологом работал.

– А мой папа мечтал археологом быть, а стал офтальмологом. Иногда даже жалеет об этом.

– И зря делает, что жалеет, – проворчала бабушка Роза, поднимаясь по лестнице. – Археолог, офтальмолог – все едино.

– Баб, ты чего такое говоришь? – возмутилась Светка.