Большой Джорж Оруэлл: 1984. Скотный двор. Памяти Каталонии

Неизбежные ужасы армейской жизни (каждый солдат знает, что я имею в виду) не меняются в зависимости от характера войны. Возьмем хотя бы дисциплину, без которой нет армии. Приказы нужно выполнять, невыполнение карается по уставу, отношения между офицерами и солдатами строятся на подчинении. Картина войны, представленная в таких книгах как «На Западном фронте без перемен «в основном правдива. Пули ранят, от трупов поднимается зловоние, оказавшись под огнем, солдаты часто мочатся в штаны – от страха. Верно, что социальное происхождение бойцов сказывается на уровне подготовки армии, на ее тактике и боеспособности. Верно и то, что сознание правоты дела, за которое сражаешься, поднимает боевой дух. Касается это, однако, в большей степени гражданского населения, чем армии. (Люди забывают, что солдат на фронте обычно слишком голоден или испуган, или дрожит от холода, или, чаще всего, слишком измучен, чтобы думать о политических причинах войны). Но законы природы не меняются ни для «красной «армии, ни для «белой». Вошь – это вошь, а бомба – это бомба, даже если так случилось, что вы боретесь за правое дело.

Почему, спросите вы, нужно говорить об истинах, которые сами собой разумеются?

А потому, что подавляющая часть английской и американской интеллигенции не имела, да и сегодня не имеет понятия об этих вещах. Наша память стала очень коротка, но стоит лишь припомнить, порыться в подшивках «Нью массез» или «Дейли уоркер», чтобы убедиться, какой романтической воинствующей чепухой были заполнены страницы наших левых журналов и газет. Это заштампованное старье истертых фраз! Хладнокровие, с каким Лондон отнесся к бомбардировке Мадрида! Я не имею здесь в виду контрпропаганду правых, всех этих Луннсов, Гарвенсов и им подобных. О них говорить нечего. Я говорю о людях, которые на протяжении двадцати лет издевались над военной «славой», высмеивали рассказы о совершенных жестокостях, патриотизм, даже физическое мужество. Теперь они выступали с речами, которые лишь изменив несколько имен, можно было бы напечатать в «Дейли мейл» в 1918 году. Прежде казалось, что если у английской интеллигенции есть какая-нибудь цель, то она заключается в разоблачении мифа войны, в провозглашении теории, что войны – это только трупы и нечистоты, что война никогда не ведет ни к чему хорошему. И вдруг те же самые люди, которые в 1933 году с издевательским фырканьем встречали слова о том, что в определенных обстоятельствах вы готовы сражаться за свою страну, в 1937 году начали обзывать троцкисто-фашистом всякого, кто осмеливался заметить, что «Нью массез» несколько преувеличивает, рассказывая о только что раненых бойцах, требовавших, чтобы их немедленно возвратили на передовую. Левая интеллигенция перескочила от убеждения, что «война это ад» к уверенности, что «война – это дело чести», не только без тени смущения, но и без всякого переходного периода. Позднее большинство этих интеллигентов с такой же легкостью совершит многие другие превращения. Есть немалое число людей, эдакое ядро интеллигенции, одобрявших в 1935 году декларацию в поддержку «короля и отечества», кричавших о «твердой линии в отношении Германии» в 1937 году, поддержавших Народную конвенцию[32] в 1940 и требующих открытия второго фронта сегодня.

Необычайные скачки общественного мнения, взрывы эмоций, которым можно дать выход или прикрыть по желанию (будто речь шла о простом водопроводном кране), объясняются воздействием газет и радиогипнозом. Но если говорить только об интеллигенции, то причина этих скачков скорее деньги и забота о собственной шкуре. Сегодня эта интеллигенция может выступать за войну, завтра – против, но в обоих случаях она не имеет реального представления о войне. Приходя в восторг от войны в Испании, интеллигенты знали, конечно, что там убивают людей и что быть убитым неприятно. Но они все же считали, что с точки зрения солдат республиканской армии тяготы войны не так уж невыносимы. Непостижимым образом, уборные республиканских солдат воняли не так скверно, как другие, и даже дисциплина донимала их меньше, чем других солдат. Достаточно пробежать любой номер «Нью стейтсмен», чтобы убедиться – интеллигенция верила в эти глупости. Сегодня подобную чепуху пишут о Красной армии. Цивилизация лишила нас способности понимать очевидное. Правда очень проста: чтобы выжить, зачастую нужно драться, а ввязываясь в драку нельзя не запачкаться. Война есть зло, но часто она – меньшее из зол. Взявший меч от меча погибнет, но люди, не берущие в руки оружия, гибнут от мерзких болезней. Тот факт, что приходится повторять такие прописные истины, показывает, до чего довели нас годы капита-листической стрижки купонов.