Большой Джорж Оруэлл: 1984. Скотный двор. Памяти Каталонии

Когда думаешь о людях, которые поддерживали или поддерживают фашизм, приходишь в удивление от их разношерстности. Что за сборище! Какая программа могла объединить Гитлера, Петена, Монтегью Нормана, Павелича, Уильяма Рандольфа Херста, Штрейхера, Бухмана, Эзру Паунда, Хуана Марча, Кокто, Тиссена, отца Ко– флина, муфтия Иерусалима, Арнольда Лунна, Антонеску, Шпенглера, Беверли Никольса, леди Юстон и Маринетти? Но ларчик раскрывается просто. Это люди, у которых есть что терять, или те, кто мечтают об иерархическом обществе, боящиеся мира, в котором живут свободные и равноправные человеческие существа. За болтовней о «безбожной «России и о «материализме «рабочего класса скрывается всего лишь стремление людей, имеющих деньги и положение в обществе, сохранить эти блага. То же самое относится и к разглагольствованиям о бессмысленности социальной перестройки, не сопровождающейся «переделкой души», хотя здесь есть какая– то доля истины. Все святоши – от Папы до калифорнийских йогов – мечтают о «переделке души», которая кажется им гораздо более приемлемой, чем переделка экономической системы. Петен приписал вину за поражение Франции любви простого народа «к удовольствиям». Стоит, однако, призадуматься над тем, кто больше имел в жизни «удовольствий» – сам Петен или простой французский крестьянин, либо рабочий. Как чудовищно наглы все эти политиканы, священники, литераторы и им подобные, корящие рабочих-социалистов за их «материализм». А ведь рабочие добиваются всего-навсего того минимума, без которого представители других классов даже и не мыслят жизни. Еда в достаточном количестве, отсутствие страха безработицы, уверенность в том, что дети смогут выбиться в люди, ванна раз в день, смена чистого белья, непротекающая крыша над головой и не слишком длинный рабочий день, так, чтобы человек возвращался домой не совсем обессиленным. Ни один из врагов «материализма» не сочтет жизнь возможной без этого минимума. А ведь как легко его достигнуть, если направить на достижение этой цели наши совместные усилия в течение каких-нибудь двадцати лет! Поднять жизненный уровень всего мира до уровня Великобритании – дело не более трудное, чем выиграть войну, которая только что закончилась. Я не утверждаю, – да по-моему никто этого не говорит, – что тогда все наши беды исчезнут сами собой. Необходимо, однако, ликвидировать нищету и изнуряющий труд, прежде чем браться за главные проблемы, от которых страдает человечество. Главная проблема нашего времени, это гибель веры в личное бессмертие, но заниматься ею нельзя, пока люди сгибаются как волы под тяжестью ярма или дрожат в страхе перед тайной полицией. Как прав рабочий класс в своем «материализме»! Насколько верно его убеждение, что желудку следует отдавать предпочтение перед душой, причем не в шкале ценностей, а только в смысле времени! Поняв это, мы начинаем понемногу сознавать весь ужас нашего положения. Сколько преград на нашем пути, – пронзительные голоса Петена и Ганди, сознание неизбежности унижения в ходе борьбы, двурушничество Великобритании, провозглашающей демократические лозунги и сохраняющей империю кули, зло-вещий путь, по которому идет Советская Россия, мерзкий фарс левой политики, – все это вещи второстепенные, а борьба, единственная настоящая борьба, идет между пробуждающимся простым народом и хозяевами, с их наемными лжецами и блюдолизами. Вопрос предельно прост. Смогут ли люди, подобные этому итальянскому солдату, жить достойной, полной жизнью, которая сегодня практически вполне достижима, или нет? Будет простой человек опять втаптываться в грязь или нет? Лично я верю, возможно, без достаточных на то оснований, что простой человек рано или поздно победит. Я хотел бы, чтобы это произошло рано – то есть, скажем, в течение ближайшего столетия, а не через десять тысяч лет. Вот за что велись война в Испании, Вторая мировая и, возможно, будут вестись следующие несколько войн.

Я никогда больше не видел того итальянского солдата и не знаю его имени. Думаю, что он, почти наверняка, погиб. Примерно два года спустя, когда было ясно, что война проиграна, я написал эти стихи, посвященные его памяти: