Большой федеральный крест за заслуги. История розыска нацистских преступников и их сообщников

Через год после этого, в 1938 году, вскоре после вступления немецких войск в Австрию, — продолжала Криста, прочитав следующий из собранных Фретшем документов, — зарекомендовавшему себя фюреру СС и национал-социалистскому амтслейтеру Гансу Мартину Шлейеру высшие инстанции доверили новую важную задачу, касавшуюся уже австрийского студенчества. А именно унификацию, приобщение австрийских студентов к господствующей идеологии и руководство национал-национал-социалистическимобществом студенческой взаимопомощи в Инсбрукском университете.

Шлейеру было поручено содействовать «национал-национал-социалисткойобработке» Инсбрукского университета, который до «присоединения» Австрии находился под сильным католическим влиянием. Для выполнения такой задачи фанатичный Шлейер был очень подходящей фигурой, и о том, как этот молодой человек и «старый борец» приступил к делу, свидетельствует его прошение, которое он направил тотчас же после своего назначения нацистским бонзой в Инсбруке на имя председателя земельного суда. Учитывая характер своей деятельности в университете, Шлейер просил, чтобы его «приписали к полицейской дирекции Инсбрука».

Когда началась вторая мировая война, прыткий нацистский студенческий фюрер, ставший тем временем судейским стажером и доктором юриспруденции, служил некоторое время в горноегерском подразделении. Затем он получил задание «приобщить к господствующей идеологии» другие университеты в оккупированных областях и для начала был назначен руководителем национал-социалисткой студенческой взаимопомощи в старом Карловом университете в Праге. Там Шлейер стал вскоре также и сотрудником Имперской группы промышленности, взяв на себя руководство канцелярией председателя, в Центральном объединении промышленности Богемии и Моравии; оно ведало вопросами тотального включения чехословацкого промышленного потенциала в военную экономику гитлеровского рейха.

Но поскольку Шлейер с 12 февраля 1938 года числился в качестве стажера на государственной службе, Управление в рейхе неоднократно требовало, чтобы он вернулся к исполнению надлежащих служебных обязанностей. Пришлось Шлейеру принимать решение, и он сделал это, направив на имя министра внутренних дел Пруссии следующее бойкое письмо: «Я старый национал-социалист и фюрер CG и заявляю, что меня здесь не удерживают никакие внешние побуждения. Председатель Центрального объединения промышленности в Богемии и Моравии и руководитель отдела военной экономики предложили мне сотрудничать в рамках протекторатского хозяйства и посвятить себя военно-экономической деятельности… Привитая нам с молодых лет готовность искать задачи, а не ждать, когда они сами появятся, постоянное участие в движении также и после взятия власти воспитали в нас чувство ответственности. И я считаю, что нашел себе эту задачу здесь в Протекторате… Хайль Гитлер! Подписал д-р Ганс Мартин Шлейер».

До разгрома гитлеровцев в Чехословакии Ганс Мартин Шлейер оставался фюрером нацистской промышленной конторы в Праге и наряду с этим нес ответственность за «перебазирование» важных для военной экономики предприятий. И таким образом — по крайней мере, так считает Фретш — мог быть получателем большого ящика из Тшебини, с отправки которого в Богемию в район Эгера Риз начал осенью 1944 года «перебазирование» ценного оборудования. Подкрепляет эти подозрения, по мнению Фретша, судя по пометкам, то обстоятельство, что Риз и Шлейер, вероятнее всего, знали друг друга еще по юридическому факультету Гейдельбергского университета и что Шлейер сейчас является заместителем председателя наблюдательного совета в концерне Риза.

— Ну нет, я не нахожу это логичным, — сказал Хартнел, когда Криста закончила сообщение о Шлейере. — На мой взгляд, тут нет веской причины, по которой Риз должен был бы подарить знакомому из нацистской промышленной конторы в Праге такую цепную картину. Будь бы еще так, скажем, что Шлейер посетил Тшебиню, увидел там на вилле картину и она ему очень понравилась… Но для такого предположения нет пока никаких оснований. Если Риз хотел заручиться для выполнения своих планов «перебазирования» помощью старого университетского приятеля, то для такой цели вполне достаточно было бы прислать пару бутылок коньяка, как, по-вашему, Криста?

Криста покачала головой.

— Наш Фрешт работает основательно и не упускает ничего из виду, — сказала она. — В эти последние месяцы войны, когда для людей типа Риза дело шло о жизни и смерти, всякое могло быть; вспомните хотя бы о красивом мейсеновском кофейном сервизе на двенадцать персон… Он был, по данным фрау Будвейзер, послан из Тшебини какой-то важной птице в Берлин, Почему бы и ценную старую картину не послать другу в Прагу?.. Но давайте-ка лучше посмотрим еще и на других господ, которых Фретш взял на заметку. — Она взяла из папки очередной документ, быстро пробежала его и воскликнула: — Посмотрите-ка, Дон, кто у нас следующий!