Большой флот Страны Советов

«Формой устрашения, принуждения, насилия над личностью существовали партийные органы. Начиная с «принципиальной критики» на партийных собраниях, активах, индивидуальной проработки в рабочем порядке и кончая вызовом на парткомиссию «самые преданные и достойные» партийцы «пожирали» людей.

Подобно средневековой инквизиции, партийные руководители выхолащивали души, омертвляли сердца, штамповали послушное большинство под лозунгом преданности марксизму-ленинизму. Сами же были людьми, которым не чуждо всё людское: удовольствие, наслаждение, обогащение, вкусная еда и крепкое питьё. Всё делалось ими «с горячим сердцем» и верой «в светлое будущее человечества» ухватистыми и потными ладонями размашистых рук.

Даже одарённые люди нуждались в благоприятном стечении обстоятельств, чтобы проявить свои способности. Но это было очень редкое явление. Заурядное большинство с печатью преданности партии воспитывалось в покорности. Тот, кто проявлял свободу мышления и самостоятельность, незамедлительно приводился к общему знаменателю ординарности. Партийные органы воспитывали людей с чувством меры: любой человек должен знать черту своей судьбы, через которую ему переступить нельзя. Не надо ностальгических воплей об утраченных оковах. Плакать о прошлом может только тот, кого оторвали от кормушки».[174]

С этим мнением командира подводного крейсера нельзя не согласиться.

Что ж, о пропаганде очередных «мудрых решений» партии политработники помнили всегда и, подобно дятлам, долбили и долбили мозги офицерам, мичманам, старшинам и матросам. А в это же самое время все большие трудности вызывала комплектация экипажей.

Во-первых, непрерывно растущий флот никогда не располагал необходимым количеством специалистов-профессионалов: офицеров, мичманов, старшин сверхсрочной службы. Училища и всевозможные курсы усовершенствования просто не успевали их готовить. Во-вторых, основную часть личного состава флота представляли матросы и старшины срочной службы, уровень подготовки которых в большинстве случаев не выдерживал никакой критики. Только успеют довести моряка до нужной квалификации, как он уже собирается домой в связи с демобилизацией.[175]

Поэтому обычным явлением стало присутствие на борту подводных лодок и надводных кораблей, уходивших в море для несения боевой службы, представителей вышестоящих штабов, призванных контролировать действия командиров и команд. Но, несмотря на это, число аварий и всевозможных «чрезвычайных происшествий» не снижалось, а неуклонно росло.

Заодно скажем пару слов о том, в каких условиях на берегу жили моряки, нёсшие боевую службу. Например, в 1975 году на Северном флоте сформировали новую дивизию атомных подводных лодок. По воспоминаниям её командира, контр-адмирала В. Монастыршина, в жилье нуждались 500 офицеров и мичманов дивизии. Но командование флота выделило всего 62 квартиры:

«Для проживания экипажей выделили казарму №6, которая до этого во флотилии пустовала. Жить в ней было невозможно и первую зиму провели в невероятных условиях... Так как помощи ожидать было неоткуда, было принято решение перевести экипажи на ПЛ и создать ремонтные бригады».[176]