Большой формат: экранная культура в эпоху трансмедийности. Часть 2

Клара – последнее звено в этой цепи, ее роль определили целительские способности: когда она путем наложения рук излечивала кого-то из списка Симона, его кровь мутировала и обретала свойства иммунитета. Таким фантастическим образом соединились магия родовой тотемной крови и научный метод по изготовлению вакцины (это символический синтез позиций Бураха и Данковского).

Для осуществления замысла необходима особая кровь, но где ее взять? Бурах собирался разрушить Башню и добыть подземную кровь для панацеи. В случае Клары таким источником должны были стать люди. Жертвоприношение быков заменялось на человеческое: это порядок, обратный историческому, но в нем есть и кармическая справедливость – степняки так долго приносили в жертву авроксов, что в конце концов полностью их истребили, теперь пришла очередь людей оказаться на месте сакральной жертвы. Несколько человек станут эквивалентом одного ритуального быка, чья жертвенная смерть обычно прекращала бедствие. И подобно тому, как бычья кровь наполняла подземное русло города, также преобразованная человеческая кровь, превращенная в лекарство, напитает жаждущий город и остановит мор.

Клара говорит, что семерых грешников будет достаточно для спасения города. Это смысловой перевертыш библейских слов о десяти праведниках, необходимых для спасения Содома (Бытие:18).

Идея о грешниках спровоцировала активные отклики как в самой игре, так и в ее обсуждении на форумах: выбор жертв оправдывали их преступным прошлым, злом, причиненным другим, а жертвенную гибель считали возможностью искупить грехи. Это определенная психологическая реакция: для героев игры – попытка оправдать ситуацию, для игроков – справиться со стрессом, вызванным этим вариантом финала.

В действительности такая постановка вопроса неверна как в принципе, так и в данном конкретном случае. Прежде всего не существует причин, позволяющих приносить одних людей в жертву другим. Далее, в список Клары (и Симона Каина) входят разные персонажи – и отпетые злодеи вроде главы городской преступности Грифа (хотя и он по-своему привлекателен), и безобидные обыватели с рядовыми грехами, и даже один праведник в лице Стаха Рубина. Как известно, выбор кандидатов определялся не личными качествами, а только свойствами крови. Наконец, важно, что решение принести себя в жертву было добровольным (или условно добровольным), некоторые лица не нуждались в уговорах или гипнотическом внушении Клары, они сознательно, как граждане Кале (каковых было шесть), согласились отдать свою жизнь для спасения города.

Фигура Стаха Рубина как жертвы всегда вызывала недоумение. Это действительно один из лучших людей города. Его честная бескомпромиссная деятельность как врача и ученого увенчалась настоящим научным открытием – изобретением панацеи, и, по существу, именно он является спасителем города. Но Стах также был инициатором плана по использованию человеческой крови для изготовления вакцины, а идея жертвы казалась ему возвышенной. Как человек чести он присоединился к жертвенному списку. Кроме того, Стах Рубин – потомственный менху, человек-бык, то есть традиционное ритуальное животное, заместительная сакральная жертва. Невинная жертва всегда самая действенная.

Несомненно, поименное человеческое жертвоприношение – это шокирующий финал – он поражает, возмущает, кажется самым ужасным из предложенных варианов, самым антигуманным, аморальным и жестоким. В процессе игры мы много общались с персонажами из рокового списка, узнавали их тайны, сроднились с ними. Поэтому невозможно смириться с подобным решением.

Однако попробуем оценить эту ситуацию другим образом. Если исходить из нашего понимания ценности отдельной человеческой жизни, такое решение недопустимо. Но в Укладе (а именно на его логике жертвенной крови построено это решение), индивидуальности нет, личностное начало не осознано. Существует род как единый организм, как коллективное тело. Главная задача – выживание племени, и отдельный человек должен служить ему как муравей или пчела. Смерть одного человека ничтожна по сравнению с благом рода.

С этой точки зрения персональной смерти нет, особенно в нашем случае, когда жертвенная кровь, становясь основой панацеи, спасает все поселение, то есть сохраняется в составе общей родовой крови. Человек не умирает, а остается жить в родовом теле. Кровь, отданная роду, тот же вид бессмертия.

Архаическая идея кровнородственного социума оказалась востребованной в советской России 1920-х годов. Соратник Ленина А. А. Богданов сформулировал идею «физиологического коллективизма», суть которой состояла в кровном биологическом родстве всех членов будущего коммунистического общества. Таким способом Богданов собирался, в частности, бороться с индивидуалистической культурой на пути создания подлинного духа коллективизма. Поскольку в распоряжении Богданова находился институт переливания крови, его идея получила реальное развитие в виде программы обменных переливаний. Сам Богданов погиб, став жертвой очередного переливания крови.