Большой Хинган — Порт-Артур

Но среди молодого пополнения коммунистов было очень мало, поэтому в целом партийная прослойка в армии оставалась незначительной. К началу августа удалось создать лишь в 192 ротах и батареях партийные организации, в 193 — партийные группы; 236 рот не имели даже партгрупп (для сравнения укажу, что в 1-й Краснознаменной армии 1-го Дальневосточного фронта в это время партийные организации были во всех ротах и батареях).

«Личная ответственность каждого коммуниста за воспитание воинов» — с такой повесткой дня прошли в начало августа собрания во всех партийных организациях.

Я побывал на нескольких собраниях, и на меня сильное впечатление произвели выступления коммунистов — деловым настроем, патриотическими чувствами, готовностью к последней схватке с врагами Родины.

Во 2-м батальоне 945-го стрелкового полка 262-й дивизии коммунисты после короткого доклада командира единодушно разделили его уверенность в том, что личный состав к наступлению готов. Лейтенант Аксеновский заявил: «Бойцы моего взвода свою боевую задачу выполнят. Скажу так: какие бы трудности ни стояли перед нами, мы готовы к их преодолению». Так же проходили собрания и в других парторганизациях.

Итоги организационно-партийной и идеологической работы в войсках в период подготовки к наступлению были подведены на собрании армейского партийного актива. Для Военного совета выступления партийных активистов стали источником разносторонней и объективной информации о положении дел в частях и соединениях.

Повторю, что и командарм, и я с той или иной конкретной целью постоянно сами бывали в войсках.

Генерал И. И. Людников, к примеру, несколько дней работал в 61-й танковой дивизии. Она по плану армейской наступательной операции составляла основу наших передовых сил, а боевого опыта не имела. Вот командарм с группой офицеров штаба и политотдела и проследили детально, как танкисты готовились к броску через Хинган.

В последних числах июля мне довелось побывать в нескольких соединениях.

17-я гвардейская дивизия в составе нашей армии находилась с июля 1943 года, и я ее хорошо знал и ценил. Но оттуда поначалу поступало много жалоб на неопытность пополнения, и надо было проверить, что удалось сделать для моральной и боевой подготовки молодежи.

В соединении я встретился с продуманной расстановкой фронтовиков в подразделениях и широкой пропагандой боевого опыта, с последовательной работой по воспитанию ненависти к японским милитаристам. Молодые солдаты показывали хорошую выучку, старательно готовились к схватке с врагом. Не было никаких сомнений в готовности пополнения дивизии к выполнению боевой задачи.

Менее знакомой мне была 338-я стрелковая дивизия, вошедшая в состав армии лишь в конце боевых действий в Восточной Пруссии. Я мало знал полки соединения и их командование, да и генерал-майор Л. Н. Лозанович был назначен на должность комдива уже здесь, в Монголии, а до него временно исполнял его обязанности начальник штаба полковник А. М. Митин.

В этой дивизии я поработал с группой офицеров штаба и политотдела армии. К нашему удовлетворению, генерал Лозанович успел проявить себя грамотным, опытным боевым командиром, умело руководившим подготовкой дивизии к наступлению. Ему активно помогали и полковник А. М. Митин, и начальник политотдела подполковник А. И.

Сергеев. Кстати, тогда мы прежде всего отметили хорошую, согласованную работу штаба и политотдела дивизии.

Подавляющее большинство командиров и политработников участвовали в боях в Восточной Пруссии, поэтому в частях и подразделениях была широко поставлена работа по ознакомлению молодых воинов с боевыми традициями и боевым опытом. Политотдел завершил оформление партийных и комсомольских организаций, провел 3–4-дневные семинары парторгов и комсоргов.

Мы пришли к общему убеждению, что воины 338-й дивизии свою боевую задачу выполнят.

Итак, у Военного совета были все основания считать, что подготовка войск армии по главным направлениям шла, успешно. Но и нерешенных проблем оставалось еще немало, нельзя было снижать напряжение на всех участках нашей работы.

1 августа мы доложили Военному совету Забайкальского фронта о готовности войск армии к выполнению боевой задачи.

С этого дня вся жизнь армии пошла еще более ускоренным темпом.

В ночь на 2 августа фронт разрешил выводить войска в исходное положение для наступления. Новый труднейший 120-километровый марш в юго-восточную оконечность тамсаг-булакского выступа мы совершили в течение трех ночей.

Здесь командиры соединений и частей провели рекогносцировку местности и с учетом этого уточнили боевые задачи, вопросы взаимодействия, все службы усиленно занимались материальным обеспечением войск. О плане операции были информированы все воины.

7 августа в частях и подразделениях были проведены митинги личного состава. С волнением я слушал тогда выступления воинов, звучавшие как клятва на верность Родине, потом читал записи этих горячих солдатских слов в политических донесениях, сохраненных архивами. Вот несколько выдержек из выступлений на солдатских митингах.