Большой Хинган — Порт-Артур

Выступая докладчиком по второму вопросу, я осудил продолжавшиеся разговоры о неполноценности прибывшего к нам пополнения, якобы слабой его военной и физической подготовке. Собранные политорганами факты свидетельствовали, что молодые солдаты прошли в тылу неплохое военное обучение, в морально-политическом отношении были готовы к выполнению самых сложных задач. Главное состояло в том, чтобы, используя весь наш богатый опыт, вооружать молодежь духом уверенности, каким обладают ветераны.

Я напомнил участникам совещания, как мы опирались на бывалых воинов в подготовке нового пополнения перед Духовщинской операцией летом 1943 года, когда к нам тоже прибыли тысячи необстрелянных молодых бойцов из многих республик и областей страны. В то время наш опыт воспитания воинов в многонациональных коллективах частей и подразделений был специально изучен и обобщен политуправлением Калининского фронта и ввиду его поучительности рекомендован всем частям и соединениям фронта. Мы с успехом использовали его затем и сами в аналогичной обстановке перед Белорусской операцией 1944 года.

В системе конкретных направлений работы командиров и политработников с прибывшим пополнением я выделил интернациональное воспитание воинов, укрепление боевого товарищества и взаимного уважения среди ветеранов и молодых. На этой же основе пролетарского интернационализма и уважения должны были строиться наши отношения с монгольским народом, на земле которого мы временно оказались.

Хочу подчеркнуть, что призывы к интернациональной солидарности, к уважению национальных нравов и обычаев падали тогда на благодатную почву. За годы Советской власти, в горниле Великой Отечественной войны развилось и укрепилось чувство братской дружбы между народами нашей страны; в человеческом общении не находилось места для шовинизма или национализма, а если эти вреднейшие пережитки проявлялись, то они нещадно осуждались в любом коллективе. Эти же нравственные нормы наши воины переносили на отношение к монгольскому народу, всегда стоявшему рядом с советским народом.

Когда я работал над этой книгой, стали известны факты националистических эксцессов в некоторых городах и районах нашей страны. Нас, людей старшего поколения, они огорчили особенно, и мы рады, что такие уродливые явления сурово осуждены общественностью. Названа и их причина: ослабление за последние годы интернационального воспитания советских людей, особенно молодежи. Вот и думается, что было бы полезно почаще напоминать о том, что делалось в этом отношении в годы войны. Красная Армия, как и всегда, в ту пору активно формировала у воинов и советский патриотизм, и пролетарский интернационализм, и достигалось это целеустремленными усилиями командиров и политработников, коммунистов и комсомольцев.

Когда части нашей армии прибыли в другую страну — в Монголию, к тому же пополнились молодежью многих национальностей, то это не породило каких-либо осложнений ни внутри воинских коллективов, ни в отношении к местному населению.

Тем не менее, как видит читатель, Военный совет с первых же дней нацеливал командный состав, политорганы, партийные организации на активизацию интернационального воспитания воинов.

Многое делалось, в частности, по пропаганде советско-монгольской дружбы, основы которой заложили еще В. И. Ленин и Д. Сухэ-Батор, разъяснялся весомый вклад МНР в победу над фашистской Германией.

Мы широко использовали встречи воинов с офицерами и сверхсрочниками — участниками боев на реке Халхин-Гол, рассказывавшими, как шесть лет назад, сражаясь плечом к плечу, советские и монгольские войска под командованием Г. К. Жукова вышвырнули самураев за пределы МНР. Исторические обстоятельства сложились так, что 39-й армии предстояло начать свой поход против японских захватчиков как раз там, где кипели эти давние бои, и напоминание о героизме и боевом опыте халхингольцев было очень полезным, особенно для молодых воинов.

Вскоре после совещания руководящего состава Военный совет специально организовал проверку работы по приему и подготовке молодого пополнения в частях и соединениях.

Мы с командующим армией решили с этой целью побывать в 192-й стрелковой дивизии 113-го стрелкового корпуса, куда в те дни прибыло более четырех тысяч бойцов.

Начальником политотдела там был опытный, энергичный я заботливый политработник полковник П. И. Кица, и я не без оснований надеялся встретиться в дивизии с поучительным опытом.

Подъехали к палаткам одного из полков дивизии часам к одиннадцати и заметили, что подразделения готовятся к отдыху. И хотя это показалось странным, вмешиваться ни во что мы не стали. И. И. Людников даже не решился поднимать полк по тревоге, как он это обычно делал, посещая войска, но в штабе дивизии потребовал объяснений.