Большой космос (сборник)

Не дожидаясь ответа техника, Рудольф Терентьевич откинул шлем и тяжело вздохнул. Этим вечером всё шло наперекосяк. Он подошёл к зеркалу, благо длины шнура, соединяющего халат с компьютером, хватало. На него смотрело одутловатое лицо уставшего человека с большими мешками под глазами. Рудольф Терентьевич подумал, что пора завязывать с этой работой. Уходить на пенсию, в отпуск, в государственную медицину. Проработав в этой клинике двадцать лет, он по-прежнему делал по две-три операции в день, словно вчерашний выпускник медицинского ВУЗа. Некоторые прооперированные Рудольфом Терентьевичем пациенты в благодарность приносили ему после шоколадки и коробки конфет. Были, конечно, и недовольные операцией, люди относящиеся к категории вечных жалобщиков, но таких было мало. Абсолютное большинство пациентов было воплощением равнодушия. Они относились к удачно проведённой операции как к должному, даже не задумываясь, сколько сил и нервов отнимает каждая операция у хирурга. «Нейрохирург – это нервный хирург», – шутили коллеги Рудольфа Терентьевича. В каждой шутке есть крупица здравого смысла. Пусть, зачастую, и незаметная невооружённым глазом. Рудольф Терентьевич очень устал. Он помассировал виски и вернулся к операционному столу.

– Ну что там? – спросил он у техника.

– Сейчас будет.

Рудольф Терентьевич опустил шлем и снова ощутил себя кузнечиком. Тяжёлые мысли улетучились, сейчас он чувствовал себя на своём месте занятым нужным делом. В такие минуты он почти мог понять Веру, уходящую от своих проблем в виртуальность.

На столе возникла подробная голограмма мозга. Гематома увеличилась раза в полтора и пошла в глубину мозга. Рудольф Терентьевич спросил:

– Онлайн канал готов?

– Готов, – ответил техник.

Рудольф Терентьевич продолжил операцию. Гематома неуклонно росла, это было видно даже визуально, без томографии. Нейрохирург вовсю орудовал электрокоагулятором, пытаясь прижечь кровоточащие сосуды, но не успевал. У него никак не получалось захватить упрямую артерию – та ускользала от Рудольфа Терентьевича. Не хватало буквально одной-двух секунд; находись пациент на Земле, операция уже была бы закончена. После очередной бесплодной попытки Рудольф Терентьевич откинул шлем, подошёл к шкафу, вынул из кармана висящего внутри костюма носовой платок, вытер лоб. Всё-таки, две с половиной секунды – это слишком много даже для опытного врача. Они могут стоить пациенту жизни.

Когда Рудольф Терентьевич убирал платок в карман, рука ощутила внутри что-то чужеродное. Изумлённый нейрохирург достал из своего кармана несколько маленьких зелёных капсул. Ньюлайф. По всей видимости, Рудольф Терентьевич автоматически сунул их в карман в комнате дочери. В памяти тут же всплыли слова Петра Ивановича: «Под ньюлайфом наркоман более плотно взаимодействует с компьютером. Внимание и скорость реакции повышается в несколько раз по сравнению с применением стандартных амфетаминов». Рудольф Терентьевич вдруг понял, что знает, где взять недостающие секунды. А потом уйти на пенсию. Рудольф Терентьевич понимал, единожды приняв наркотик, он уже никогда не сможет продолжать оперировать пациентов. Вопрос профессиональной этики. Но на другой чаше весов была судьба американского астронавта.

Рудольф Терентьевич для надёжности проглотил три капсулы и вернул на голову шлем. В голове зашумело практически сразу, а потом пришло неожиданно чистое осознание окружающего мира. Неуловимая артерия был пойман практически сразу. С методичностью автомата Рудольф Терентьевич прижёг все капилляры, откачал кровь из гематомы и наложил на голову пациента швы. Угроза жизни миновала, и врач позволил себе расслабиться. Чьи-то далёкие голоса тщетно пытались к нему пробиться. В одном из них Рудольф Терентьевич опознал голос Паухтина, спрашивающий о состояние пациента.

– Операция завершена, жизнь пациента вне опасности. Можете гасить канал, – как ему показалось, очень громко сказал Рудольф Терентьевич.

На самом деле эти слова больше напоминали тихое бормотание, однако нейрохирурга поняли. Техник погасил канал, Паухтин откупорил шампанское, медицинский персонал, не находящийся на дежурстве собрался в кабинете заведующего. Все ожидали виновника торжества, однако его не было. Когда делегация клиники явилась в «двойку», Рудольф Терентьевич лежал на полу в луже и пускал слюни. Разбросанные по полу капсулы ньюлайфа не оставляли сомнений в диагнозе – один из ведущих нейрохирургов клиники оказался наркоманом.

Рудольфа Терентьевича положили в соседнюю с дочерью палату, но в сознание он так и не пришёл.