Большой, маленький

— Почему это, — сказала мать, внося небесно-голубой поднос из пирекса, покрытый фольгой, — каждому кажется, что после похорон все умирают от голода? Ну, да это неплохой обычай.

ХОРОШИЙ СОВЕТ

Грузная тетушка Клауд спрятала свой мокрый носовой платок в рукав черного платья. Доктор Дринквотер надел мундштук на трубку из шиповника, которой он пользовался очень редко, отложил ее в сторону и уставился на нее тяжелым взглядом, как бы удивляясь, что она несъедобна.

— Царство ему небесное и пусть земля ему будет пухом, — торжественно произнес он.

— Я думаю, теперь мы можем приступить к еде, — сказала входя мать.

— Кладите еду в тарелки. Возьмите бокалы. Смоки, возьми бутылку — я принесу еще.

Софи сидела за обеденным столом вся в слезах. Не задумываясь, она села на место Оберона, который по субботам всегда приходил обедать за общий стол.

— Как я могу забыть, — проговорила она через салфетку, прикрывая лицо.

— Он так любил всех нас… — не отнимая от глаз салфетку, она быстро вышла из столовой. Со времени своего возвращения Смоки с трудом заставлял себя посмотреть ей в лицо и сейчас он бросил взгляд на ее удаляющуюся спину.

— Ты и она были его любимцами, — сказала Клауд, дотрагиваясь до руки Дэйли Алис.

— Думаю, что мне следует пойти и посмотреть, где Софи, — сказали мать, нерешительно глядя на дверь.

— Сиди, мать, — мягко сказал доктор. — Ей сейчас никто не поможет.

Он положил Смоки картофельного салата, стоявшего на столе среди поминального обеда.

— Ну, вот. Это было тридцать лет назад…

— Ты ошибаешься, — сказала мать, — уже более сорока пяти лет.

— Может быть. Мы здесь не замечаем времени. Благодаря заботе государства о наших детях, мы открыли маленькую частную школу. Это не было данью моде. Но получилось так, что в нашей школе мы установили стандарт. Государственный стандарт. Наши дети стали читать и писать так же хорошо, как и другие и изучать математику; но в программе говорилось, что они должны изучать историю, и основы гражданского права и множество всякой другой ерунды, которую мы не считали нужной. В конце концов, если вы умеете читать, мир книг открыт для вас, а если вы любите читать, то всегда будете это делать. Если же нет, то вы все равно все забудете, как бы вас ни заставляли учить. Люди в округе не так уж невежественны; у них есть какие-то мысли, или даже множество мыслей, о том, что именно следует знать и очень мало что из этого они изучали в школе.

— Ну, и дело повернулось так, что наша начальная школа была закрыта и всем детям приходилось ездить в другую школу в течение двух лет…

— Власти сказали, что наша программа не готовит детей к реальной жизни, — добавила мать.

— А что значит «реальная жизнь»? — запальчиво спросила Клауд. — Все что я наблюдала позже, отнюдь не казалось мне реальным.

— Это было сорок лет назад, Нора.

— Ну, и что изменилось с того времени?

— Некоторое время я посещала общеобразовательную школу, — сказала мать.

— Это было не так уж плохо. Только вам нужно всегда приходить туда в строго определенное время и каждый день — весной и зимой, в дождь и в жару. Кроме того вам не разрешат уйти, пока не закончатся все занятия.

— Ну, и как основы гражданского права и все прочее? — спросила Дэйли. Алис, стискивая под столом руку Смоки, потому что заранее знала ответ.

— Ну, ты ведь знаешь, что. Я не помню ничего из этого. Ни-че-го.

Так Смоки впервые получил представление о системе школьного образования. Большинство детей, которых он знал, забывали все, чему их учили в школе, как только они покидали свои классы.

— Дети, — сказал бы он, — вам следовало бы ходить в школу с моим отцом и он бы не позволил вам ничего забыть. С другой стороны, когда его спрашивали о старых школьных истинах, таких как верность или День древонасаждений или о принце Генри Навигаторе, он проявлял полное невежество. Все считали его странным, если обращали на него внимания.

— Итак, отец Клауд Берри попал в беду из-за того, что не позволяли ему посещать школу, — продолжала говорить тетушка Клауд. — Дело дошло до Верховного суда штатов.

— Но мы были вне подозрений, — сказал доктор.

— Случай все решил в нашу пользу, — добавила Мом.

— Хотя никто и не слышал об этом, — доктор вытер губы ладонью. — Мне кажется, что суд был и сам удивлен таким решением и все успокоилось. С того времени нас ничто не беспокоил.

— Мы получили хороший совет, — сказала Клауд, опуская глаза и все молча согласились с ней.

Смоки, взяв еще один бокал шерри, начал говорить о лазейках в программе, о которых он был наслышан, и о превосходном образовании, которое он получил, и что он не видит другого способа получить настоящее образование, как вдруг доктор Дринквотер неожиданно ударил по столу ладонью, как судья молоточком для установления тишины, и воззрился на Смоки. Его глаза горели от внезапно пришедшей ему идеи.

КАК НАСЧЕТ ТОГО

— Ну, как насчет того? — спросила Дэйли Алис много позже, когда они уже лежали в постели.

— Чего?

— Того, что предложил папочка.

Было жарко и они укрывались только одной простынкой, да и ту, начиная с середины ночи, сдувало ветерком.