Большой, маленький

На фотографиях была Алис и она на фоне камней у водопада, который яростными брызгами, не попавшими в фокус, разлетался за их спинами. В соответствии с какими-то оптическими законами на расплывчатом переднем плане капельки солнечного света превратились в белые бесплотные глаза, с удивлением взиравшие вокруг. Обнаженные дети смотрели вниз, в темную гладь воды. Что заставило их опустить вниз обрамленные длинными ресницами глаза, что заставило их улыбаться? Под фотографиями аккуратным почерком было написано: АВГУСТ. Софи пальцами провела линию от бедра к тазу Алис. Линии ее тела были нежными и совершенными, хотя кожа была светлее и тоньше, чем сейчас. Ее ноги были сдвинуты вместе, а длинные пальцы большой ступни вытянуты, как будто начинали превращаться в русалочий хвост.

Маленькие фотографии были вставлены в черные уголки. Вот Софи с распахнутыми глазами и широко открытым ртом, расставила ноги и раскинула руки, как бы собираясь улететь в космическое пространство; длинные волосы растрепались; стоит на фоне огромного дупла. Обнаженная Алис стоит в двух шагах от ее беленьких хлопчатобумажных трусиков — ее лобок только начинал покрываться нежными светлыми волосиками. Вот обе девушки раскрылись, подобно волшебному цветку в натуралистических фильмах /Джордж смотрел на них глазами Оберона/. Задержись здесь на минутку…

Она держала страницу альбома открытой, а он продолжал массировать ее тело, лишь слегка переменив позу; она со стоном раскинула по простыне длинные ноги. Она показалась ему осиротевшей нимфой. Со страниц альбома на него тоже смотрели нимфы. В их волосы были вплетены цветы, они лежали, вытянувшись во всю длину на травянистом лугу. Они сжимали щеки друг друга, взгляд был затуманен и тяжел, они были готовы к поцелую. Софи вспомнила. Ее руки соскользнули со страницы, глаза потеряли осмысленность; все было неважно.

— Ты знаешь, чего я хочу? — спросил Джордж не в силах сдерживать себя.

— М-м-м, да.

— А ты?

— Да, — легко выдохнула она, — да.

Но она уже не осознавала, что говорит; она снова впала в беспамятство и тем самым спасла себя от дальнейшего падения; она мягко приземлилась /она могла летать/ где-то очень далеко в пурпурном полудне, где никогда не наступала ночь.

МЛАДШИЕ КОЗЫРИ

— В моей колоде, — говорила между тем Клауд, доставая вельветовый мешочек из ящика и извлекая из него карты, — пятьдесят две карты; в году пятьдесят две недели; четыре масти на четыре времени года, двенадцать королевских карт на двенадцать месяцев и, если вы хорошенько пересчитаете колоду, триста шестьдесят четыре карты на количество дней в году.

— Но в году бывает и триста шестьдесят пять дней, — сказал Джордж.

— Это очень старые карты, тогда не знали об этом. Подбрось еще дров в камин, Джордж.

Она начала раскладывать карты на его судьбу, пока он разжигал огонь пожарче. Тайна, которую он хранил в себе, согревала его изнутри и заставляла усмехаться, но внешне он оставался холодным и бесстрастным. Он отвернул манжеты свитера и втянул руки в рукава.

— А еще, — продолжала Клауд, — в колоде есть двадцать один козырь от нуля до двадцати. Это Люди, Места, Предметы и Понятия.

Большие карты ложились на стол красивыми картинками с изображениями палочек, чашек, шпаг.

— Есть еще одна группа козырей, — сказала Клауд. — Они не такие крупные, как эти; они включают в себя такие явления природы, как солнце, луна и всякие мелкие понятия. Я их называю так же, как называла моя мать — младшие козыри.

Она улыбнулась Джорджу.

— Итак, мы имеем личность — двоюродный брат. — Она разложила карты по кругу и на мгновение задумалась.

— Скажите мне самое плохое, — сказал Джордж, — я переживу это.

— Самое худшее, — отозвалась Дэйли Алис из мягкого глубокого кресла, где она сидела с книгой, — как раз то, что она не может сказать вам этого.

— И самого лучшего тоже, — подтвердила Клауд, — даже части из того, что может произойти с вами. Я также не могу сказать, что будет завтра, или через час или через год. А теперь помолчите, дайте мне подумать.

Карты лежали тесным кругом, напоминая вереницу мыслей, а Клауд рассказывала Джорджу, что с ним произойдет. Она сказала, что он получит небольшое наследство от кого-то, кого он никогда не знал, но это будут не деньги, а он случайно потеряет его.

— Вот посмотри — это подарок, а здесь тебя ждет какая-то неожиданность.

Наблюдая за гаданием, посмеиваясь и чувствуя себя совершенно беспомощным в том, что произошло с ним сегодня днем /и что бы ему хотелось повторить ночью, подкравшись как мышка, когда все спят/, Джордж не заметил, как Клауд внезапно замолчала, глядя на очередное расположение карт; он не заметил, как зашевелились ее губы, а руки задрожали, когда последняя карта легла в центр. Карта означала Место: Будущее.

— Ну, что? — спросил Джордж.

— Джордж, — сказала Клауд, — я не знаю.

— Что вы не знаете?