Большой переполох (СИ)

Они охотились вместе. Вначале синигами приходилось серьезно потрудиться над своими противниками, чтобы отбить у них охоту сопротивляться. Потом пустой стал сильнее, и дело пошло легче. Кимура сперва посмеивался про себя, что все это похоже на охоту с собакой, но ровно до того момента, как понял, что охотничьим псом в данном случае является он сам.

А потом они разговаривали. Кимура много рассказывал о Готэй, о службе, о жизни в Сейрейтее. Игучи слушал внимательно. Он хорошо умел слушать. Однажды пустой спросил своего напарника:

– А почему ты не хочешь пойти лейтенантом в восьмой? Насколько я понял, там место свободно. И конкурентов нет.

– У капитана Нишигаки слишком дурная репутация, – брезгливо поморщился Кимура. – Конечно, это только слухи, и кто знает, что там было на самом деле, но про него говорят, будто он пытался убить нескольких офицеров совершенно подлым способом. Я ничего не имею против убийства конкурентов, – Кимура ухмыльнулся. – Но не в том случае, когда об этом все знают и говорят. Если уж не можешь хранить дело в тайне, так хоть устрой все так, чтобы выглядеть достойно. А вот честную-то дуэль он как раз и продул. Короче, неудачник.

– А тебе какое дело до его репутации? – Не понял пустой.

– Ты точно не понимаешь, что такое лейтенантская должность, – вздохнул Кимура. – Лейтенант – это второе лицо капитана, его тень. Дурная репутация капитана опозорит лейтенанта, и наоборот. Я не хочу, чтобы на меня косо смотрели сослуживцы. Нет, должность лейтенанта восьмого отряда не доставит мне удовольствия.

– А теперь, думаешь, они не будут смотреть на тебя косо? После такого-то скандала.

– Поэтому я и говорю, что мне нужно время. Мне необходимо полностью реабилитироваться.

– А, ну ладно, – Игучи задумчиво покивал. – Время так время.

После, вдоволь набродившись по городу, наговорившись, они устраивались на траве и отдыхали. Кимура спал совершенно спокойно, даже безмятежно. Присутствие подобного напарника странным образом успокаивало его. Создавалось впечатление, что он, Кимура, находится под надежной охраной. Что пустой с его звериным чутьем не проворонит никакой опасности. И даже если синигами ухитрится пропустить сигнал своего телефона, уж Игучи его непременно услышит.

Так он спал и сегодня, крепко и без всяких посторонних мыслей. Он не почувствовал, как теплый тугой бок отодвинулся от него. Не заметил, как сверху нависли растопыренные когти. Не услышал, как пустой шумно вздохнул и сглотнул слюну.

========== Самый трусливый боец ==========

Время. Игучи не хотел ждать. А еще того меньше он хотел возиться с какими-то делами, которые его вовсе не касаются. Взятые обязательства? Подобные соображения еще могли бы иметь значение для синигами, но никак не для пустого. Пустые тем и отличаются от людей, что теряют остатки совести.

Игучи навис над спящим синигами. Пожалуй, он даже делает ему одолжение. Ну как, спрашивается, он будет добиваться своего, этот неудачливый карьерист, ославивший себя на весь Сейрейтей? Нет, ему просто не стоит больше терять времени.

Пустой слегка усмехнулся. Синигами спит и видит сладкие сны, ему и в голову не приходит, что ему может угрожать какая-то опасность. Об этом своем свойстве Игучи был прекрасно осведомлен. Что он всегда хорошо умел, так это успокаивать. Он даже не проснется. И ничего не поймет.

Массивные челюсти лязгнули всего один раз.

***

Почувствовав реяцу, дежурные встрепенулись. Треск раскрываемой гарганты послышался где-то совсем рядом, а значит, работа эта как раз для них.

Когда в Сейрейтей прорывалась всякая мелочь, общей тревоги не поднимали. Разбираться с пришельцами полагалось тому, кто оказывался ближе всех. Патрульные сами ориентировались, куда им бежать. Как правило, один из группы был более опытным, способным принять самостоятельное решение. Таким был Могами, один из младших офицеров двенадцатого отряда. Его напарник, рядовой Такацука, озабоченно хмурил брови. Ему было страшно, но он не хотел этого показывать.

– Идем, – скомандовал Могами. – Это существо по нашей части.

– Да, – коротко отозвался Такацука, хватаясь за меч.

Вдвоем они двинулись туда, где чувствовали присутствие пустого. Неожиданно для самого себя Такацука вдруг расслабился. Ему подумалось, что реяцу была совсем не страшной, что на тренировках он таких пачками валил, что он не один, и сложностей никаких не возникнет. А потом показался и пустой. Длинные, сильные конечности, круглые упитанные бока, длинные челюсти с целой сотней острейших зубов. Он остановился и оценивающе прищурился на синигами.

– Сейчас я его прикончу, – самоуверенно заявил Такацука. Он стремительно прыгнул… и не попал. Пустой как-то успел уклониться.

– Растяпа, – бросил Могами. Офицер предпринял молниеносную атаку, но пустой дернулся в сторону мгновением раньше его броска.

– Шустрый какой, – проворчал Могами недовольно. – Иди первым, – приказал он рядовому.

– Э-э… ладно, – растерянно согласился тот.