Большой подлог, или Краткий курс фальсификации истории

Именно эти — трехлетние пешеходы, и эти морские страстотерпцы были главные государственные деятели России, настоящие геополитики делавшие в этом инстинктивном режиме самое важное государственное дело в тогдашней России!

Вы справьтесь у ученых — историков и геополитиков: массивы территорий в итоге — всегда тянутся к побережьям. И потеря Приморья, Дальнего Востока — запустила бы процесс отслоения Сибири вплоть до Енисея или Оби. В нескольких своих статьях я как бы мимоходом формулировал лозунг: «Жителям Дальнего Востока нужно платить — уже за сам факт проживания там!». Но трудновато достучаться до граждан нашей… МКАДландии.

Но не поймите этот мой тезис односторонне: просто железных дорог не хватало, бурный рост России, «инфраструктура» не поспевала…

А если вспомнить о иной, духовной, интеллектуальной «инфраструктуре»? Вроде давно описанный феномен: наши семинарии в XIX веке стали рассадниками нигилизма, атеизма, университеты-институты — фабриковали недоучек, террористов, «ходителей в народ» с убогим багажом. Объясняли все это: засильем «вульгарного материализма». Действительно, тогдашних кумиров, всех этих Бюхнеров, Молешоттов, Боклей — сегодня без смеха и не вспомнить. (Как там у Розанова: «…этот Боклишко, этот Спенсеришко»).

Но какова объективная причина распространенности той «матерьялистской попсы»?

Ликвидировав все внешние угрозы, Россия вошла в период бурного, уникального в истории демографического роста. Но если крестьяне и казаки расширенно воспроизводили себя, так сказать, «без потери качества», проецируя на все новые и новые земли свои села и станицы, то… «форсированное», расширенное производство учителей, врачей и священников требовало, похоже, совсем другой пропорции затрат и, главное, — влекло за собой совершенно новые риски. Даже если их «профессиональный компонет» — соответствовал уровню эпохи, то само появление большой популяции образованных людей грозило неизвестными ранее интеллектуальными эпидемиями. С этой точки зрения, наверное, нужно и рассматривать печально известный «Закон о кухаркиных детях»: объемы знаний и получаемый высокий социальный статус врача, учителя, священника, без устойчивого мировозрения — ощущались (справедливо), как потенциальная угроза.

Тысячи новых станиц и деревень — были проекцией, копией своих предшественников. Их «продукция» — хлеб, рекруты, казачьи сотни были такими же качественными.

А десятки новых университетов и семинарий — стали выдавать несколько иную «продукцию», нежели их предшественники. Вдобавок к врачам, учителям, батюшкам — Чернышевских, Ткачевых, Нечаевых…

Вот, к чему я прилагаю этот термин — «инстинкт роста». Роевой, сонный процесс, подобный, как выше сказано — росту ребенка, спящего по 23 часа в сутки. Я сравнивал по старым подшивкам: об этом историческом важнейшем движении на Дальний Восток — статей, упоминаний почти в десяток раз меньше, чем, например, о…

Вот, кстати, и пример противоположного рода.

Спасли от резни, освободили Болгарию в 1877–1878 годах. И уже в 1879 году болгары избирают себе монарха — принца Александра Баттенберга, лейтенанта прусской службы. («Ах, какой пассаж!», — воскликнули, наверное, Марьи Антоновны во всех губернских и уездных городах России).

Уже в 1885(!) году Болгария воюет с Сербией. Теперь кого из братьев-славян спасать? И от кого? (…) У нас-то сейчас из мельтешения межславянских войн «проходят» только Вторую Балканскую 1912 года. Но была и та, 1885 года, война, семь лет как освобожденных братьев. Баттенберга свергают. Бежит пруссак, забавная деталь — в Россию.

А в Болгарии регент, злейший ненавистник России, настоящий мотор антироссийской политики: Степан Стамбулов. Фамилия… ну просто добивающая, довершающая картину бессмысленности, если вспомнить, что спасали-то болгар — от «Оттоманского Стамбула».

В 1887 году у болгар новый монарх — Фердинанд Кобургский, австриец. Ну и итог: война Болгарии в союзе с Турцией — против России (в рамках Первой мировой), хороший добавочный аргумент разным агитаторам — «о бездарной внешней политике царизма»…

И не то плохо, что помогали славянам, а то плохо — сколько же об этом наговорили, сколько «мыслей» и идей (и средств!) было вложено в — «Балканскую политическую линию»! Сколько болтовни впустили в это дело. А простые, инстинктивные движения были куда как более верны. Например, приняли в 1730-х годах братьев-беженцев, и целая страна — «Новая Сербия» возникла на территории Слободской Украины. Послали (точнее — «отпустили»!) добровольцев сражаться на Балканы. Такой случайный но выразительный пример: поссорился Вронский с Анной Карениной — и тотчас (первое, инстинктивное движение!) — пошел добровольцем на Балканы. Вот это — настоящие, ненатужные, может импульсивные, но не измысленные, не измочаленные действия!