Большой подлог, или Краткий курс фальсификации истории

В части не было ни одного немца. Мы делали, что хотели. Другое положение было у тех, кто служил в русской армии, — там в частях насчитывалось до 90 % русских.

Еще один самообман, работающий, повторюсь — на общую достоверность документа. Современный политловкач, имитируя подобные «венные мемуары» — наверняка заглянул бы в справочники, увидел цифру (85 % латышей в советских частях) и не выдал бы подобной ерунды. — И.Ш.

А здесь одни латыши. Немцев мы не видали. На официальные мероприятия приходилось, конечно, самоделки снимать и прикреплять положенные эмблемы. Позже, в 43-м, официальный легион создавался из тех, кто были первыми. Тут уж объявили призыв по всем правилам. В общем, первыми в батальоне были те, кто спасся от советских репрессий, — инструкторы, офицеры Латвийской армии. Ситуация в 41-м году была вот какая: многие инструкторы-сверхсрочники, солдаты и офицеры упомянутой армии с началом событий ушли в леса. Все они были при оружии. Разразилась война, и пошла вовсю партизанская борьба в тылу. Регулярным частям Красной армии приходилось воевать на два фронта: с немцами и партизанами. Скажем, при отступлении из Цесиса русские напоролись на встречный огонь, главная улица простреливалась из пулеметов даже со шпиля церкви Св. Иоанна. Еще про Цесис: то ли айзсарги, то ли перконкрустовцы сразу же стали выводить из города евреев. В Цесисе, на улице Лигатнес, жило около 100 евреев. Я видел, как их колонной вели по этой улице, конвоиры были в зеленых мундирах.

Немцы еще не пришли, русские толком еще и не ушли, проходили через город, а евреев уже увели. Никто не знал, почему. Люди говорили, что потом на главной улице вывесили надписи «юденфрай», чтоб немцы, как войдут, сразу увидели. Я считаю, это позор.

Легионеров упрекают в том, что они принимали участие в расстрелах мирных жителей. Это неправда. Легион был чисто армейской воинской частью. В основном мы воевали на фронте. Я был в 16-м Земгальском батальоне. Правда, что там происходило в это время в Латвии, я не знаю, но молва дошла бы, если что. Ведь не все время на фронте торчишь, и в отпусках бываешь. В сентябре 42-го мы прибыли в район Даугавпилса, на учебные занятия, до марта, когда был сформирован первый полк. Отныне мы считались легионом.

Фронт стоял у Холма. Мы числились в 8-й танковой дивизии. Потом были под Ленинградом, у Пулковских высот. Меня отправили в тыл — желтуха. Затем легион перебросили в Волхов. Там меня не было. Довольно долго. Сначала отпуск, после отпуска определили в инструкторскую роту. Затем курсы, юнкерское училище. Так по тылу и слонялся.

С официальным созданием легиона нас зачислили в 19-ю дивизию. Скажу несколько слов о ситуации на фронте. На территории Латвии — это уже было после боев в России — легион противостоял Красной армии, от озера Лубанас до Курземе (Курляндии). Русская разведка не дремала, и когда они узнавали, что против них стоит легион, меняли место наступления. Но и у немцев разведка работала. Узнав про готовящееся наступление русских, они ночью делали рокировку. И красноармейцы напарывались на легионеров. А там, где стоял легион, русская армия продвигалась вперед с большими потерями. Если немцы отходили, приходилось отступать и нам, иначе мы как бы повисали в воздухе, ведь они отходили и справа, и слева.