Большой пожар

Вез он на вокзал к поезду двух пассажиров и вдруг увидел, что из окон Дворца искусств повалил дым. Первая мысль: половина седьмого, тетя Шура кончает в шесть и ушла домой. И тут же вторая: а вдруг не ушла? А вдруг ее снова попросили посидеть с детьми, как это было вчера и позавчера? И Настина смена сегодня!

Я оговорилась: пассажиров он из машины не высадил, они наотрез отказались. Он просто вытащил ключи, крикнул на прощанье: «Черт с вами, сидите!» — и бросился к центральному входу Дворца, куда уже подъезжали пожарные. Подбежал к лифтам, из которых валом валили возбужденные люди, вскочил в освободившийся, нажал на кнопку — не идет! Вбежал в другой — не идет!

— Куда прешь? — набросился на него лифтер. — Пожар, не ходют больше лифты, заблокированы!

И тогда Сережа, не раздумывая, по центральной лестнице побежал наверх, навстречу самому необыкновенному приключению в своей жизни.

Опоздай он хотя бы на полминуты — и эта история не имела бы продолжения, потому что на пятом этаже огонь врывался в лифтовой холл и на лестницу. Но Сережа не опоздал, успел проскочить и, подгоняемый тревогой и дымом, поднялся на седьмой этаж, где увидел открытый лифт. Надеясь на чудо, нажал кнопку — пошел!

— А дверь в бельевую была закрыта, — рассказывал Сережа, — даже от сердца отлегло, ушла, наверное, домой… А если не ушла и на 14-м с Настей? С 14-го гостиница там начинается, только бельевая на 12-м. Прибежал — здесь они! И ко мне — тетя Шура, две девочки-близнятки и мальчик, лет шести-семи дети, не больше. С меня пот ручьем, сердце выпрыгивает, но ведь повезло-то как — успел! Ну хорошо, успел, а что делать? Попробовал вызвать лифт — не получилось. А дыма все больше, нет, думаю, здесь оставаться нельзя. А куда идти? Дежурная по этажу в 01 звонит, Настя и Таня, ее подружка, бегают и жильцам в двери стучат, окна раскрывают от дыма. Я — мальчика на руки, тете Шуре и Насте говорю, берите девочек — и айда на выход! А Настя — мне нельзя, говорит, тут, может быть, еще жильцы остались, я потом. Да куда ж ты, говорю, потом, если пожар сюда идет? Нет, говорит, я потом, вы же знаете Настю, она гордая, пуще огня боится, что за дело упрекнут. Ну, мы с детьми пошли вниз, а дыма все больше, дети кашляют и плачут, а тетя Шура за сердце хватается: «Не дойдем, — говорит, — воздуха не хватит». Дело, думаю, плохо, не привести бы их в самый пожар. Взял у тети Щуры ключ, открыл бельевую и завел их туда…

Жизнь артиста! Детей привезли с собой на гастроли родители, певица и ее муж аккомпаниатор — не на кого оставить. Дима рассказывал, что певица, молодая и очень красивая женщина, прорвалась через все кордоны и упала перед генералом Ермаковым на колени: «Спасите моих детей!» Но случилось это получасом позже, когда слух о пожаре облетел весь город.

Вот что сделал Сережа.

Разведав и оценив обстановку, он пришел к выводу, что в бельевой оставаться нельзя: дым туда пробивался через какие-то невидимые щели, иной раз даже с искрами; поэтому, прихватив с собой охапку одеял, он вывел тетю Шуру и детей на лоджию, укрыл их, велел никуда не уходить и бросился за Настей. В это время во Дворце вырубили свет, дыма становилось все больше и Сереже пришла счастливая мысль заскочить сначала в бельевую, намочить под краном полотенце и обмотать им голову. Сделав это, он стал подниматься по внутренней лестнице и между 13-м к 14-м этажами натолкнулся на Настю. «Шаталась, как пьяная, — вспоминал Сережа, — уже падала, когда я ее подхватил, очень дыма наглоталась. Взвалил на себя, принес на лоджию, а Настя уже без памяти, тетя Шура искусственное дыхание ей сделала — она, ведь всю войну медсестрой прошла. Настю очень тошнило, но ничего, ожила».

Сережа еще покидал лоджию два раза.