Большой пожар

— Будешь как миленький, — сказала Ольга. — Я на всякий случай заручилась поддержкой Кожухова. Можешь сам у него спросить, а можешь и мне поверить: если откажешься писать, будешь с завтрашнего дня откомандирован на вещевой склад для инвентаризации портянок.

— Ведьма ты рыжая!

— Да, я ведьма, — охотно согласилась Ольга, — и могу отлупить тебя метлой. Садись и пиши: случаи, фрагменты, детали — все, что бог на душу положит. Но если предпочитаешь пересчитывать портянки…

— Разве что фрагменты… — трусливо отступил я.

— Конечно, фрагменты, — обрадовалась Ольга.

Уже потом, когда я закончил, эта ведьма призналась, что ни о чем с Кожуховым не договаривалась — взяла на пушку!

Мы, пожарные, любим вспоминать про чудеса. Пожар, в ходе тушения которого не произошло ничего необычного, мы быстро забываем, а если о нем спрашивают, не знаем, о чем и говорить — обыкновенный пожар. А вот когда случается чудо — у всех глаза горят и языки развязываются: один только Дед может полдня подряд рассказывать самые невероятные, но — хотите верьте, хотите проверьте — имевшие место истории.

Я бы дал такое определение: чудо есть сказочно необыкновенное событие, которое произошло с тобой только потому, что ты родился под счастливой звездой. Или так: чудо есть такая штука, в которую никто не верит, но о которой каждый мечтает.

Когда человеку бывает хорошо, он и без чудес обойдётся. Нам же хорошо бывает редко — разве что в отпуске, когда плещешься в море за тысячу километров от родной управы (так мы называем УПО), а вот плохо бывает часто, иной раз так, что только о чуде и мечтаешь. Подполковник Чепурин любит говорить: «Потерял надежду — верь в чудо». А раз начальник приказывает, мы и верим.

В нашей компании чудеса обычно случаются с Васей и Лёшей. Приезжаем как-то на пожар, выскакиваем из машины, и Вася указует перстом: «Штаб будет здесь!» И тут же в сантиметре от Васиной каски проносится и врезается в землю ведёрный самовар. «Штаба здесь не будет!» — мгновенно реагирует Вася.

А совсем недавно горел огромный склад. Вася и Лёша со звеном забрались на крышу, а кровля под Лёшей провалилась и он полетел в самый очаг. Снимать каску, склонять голову и шептать «прощай, друг» у нас в таких случаях не принято: друга нужно спасать. Вася опустил вниз трехколенку, велел себя поливать, полез в пекло — нет Лёши! Вот тут уже не выдержал, с рёвом наверх поднялся, с кровавым стоном: «Лёша, Лёша…» А Лёша тут как тут: «Звали? Случилось чего?» Пока Вася стоял с разинутой пастью, Лёша доложил, что упал он не на бетонный пол, а на мешки с удобрениями, выпрыгнул из огня, как пингвин из воды, проскочил через пролом в стене и поднялся на крышу. Думаете, Вася бросился другу на шею и омочил ему грудь горячей братской слезой? Ничего подобного! Рявкнул, да так, что за два километра вороны с деревьев посыпались: «Какого черта, тамтам, там, проваливаешься без разрешения?!» И смех и грех…

Таких чудес я могу вам поведать с добрый десяток, но все они случались на разных пожарах, даже два чуда на одном — не припомню. А вот Большой Пожар потому и вкипел в намять, что чудес там было навалом. И одно из главных, самых необыкновенных — как это Ольге удалось, во-первых, пробежать из выставочного зала в киностудию, и, во-вторых, сделать это буквально за минуту до загорания фильмотеки.

Потом, когда мы как следует изучили и воссоздали мысленно обстановку — пламя в лифтовом холле и коридоре, дым, температуру — по всем канонам получалось, что выйти живой из этого ада Ольга не могла. Огонь, что ли, перед ней расступился, ядовитый дым в озонированный воздух превратился? Ну, такие чудеса бывают только в сказке. Облилась водой? Так та испарилась в две-три секунды. Быстро бежала? Так огонь ещё быстрее. Одним словом, в живых Ольга осталась не по правилам, «жульнически», как булгаковский кот Бегемот. Если бы свидетели не подтвердили, что Ольга находилась вместе с ними в выставочном зале, никто бы в такое приключение не поверил: сказали бы, как судья Деду, что причудилось. Лично я твёрдо уверен, что лифтовой холл и коридор Ольга пролетела на метле, как это на её месте сделала бы любая другая ведьма.

Ну, и второе: буквально через минуту после того, как она проскочила в студию, полыхнула фильмотека (это сотни три фильмов!) и в коридор вырвалось такое пламя, какое увидишь разве что при нефтяном пожаре.

Кто скажет, что не чудо?