Большой пожар

А попутно был такой важный эпизод, он в описание пожара вошел, но как причина пожара, двумя строчками, а тебе нужно знать подробнее. Вышибаем мы одну дверь, а оттуда орут: «Закрывайте за собой, дьяволы!» Вбегаем и видим такую картину: за столом сидит мужик, наливает в стакан чай из термоса, а в углу, прикрытый тряпьем, кто-то лежит – нехорошо лежит, глаз у нас наметанный; окно, как почти везде, выбито, задувает ветерок со снегом, но мужик – это вахтер оказался, по фамилии Петров, предусмотрительно укутался в драный дворницкий тулуп. Я велел доложить, кто есть кто. Докладывает: вот этот самый бедолага, кто в углу лежит, пол в коридоре циклевал, в порядке отдыха перекурил, а окурок выбросил, и попал, видать, тот окорок в нишу, куда уборщицы прячут всякое вредное барахло, вроде тряпок и бутылок с химикатами. Вот и заполыхало, а он вместо того, чтобы «караул» кричать, сам стал тушить, пока его по прихватило; на крик люди выбежали, похватали огнетушители, только огнетушители для такого пламени – слону дробинка, момент загорания-то упустили… А пока сообразили и догадались в 01 позвонить, прошло но его, Петрова, словам минут десять, а то и пятнадцать, вот и убежал огонь на верхние этажи… А ты знаешь, как огонь по этой чертовой химии бежит? Со скоростью пятьсемь метров в секунду, догони его!

– Ну а потом, – закончил Гулин, – много всего было, пусть твой Вася излагает, ему виднее, он после меня РТП стал. Да и про моих ребят он все знает, мы ведь рядышком три недели в госпитале валялись, о чем только ни вспоминали…

КТО ВИНОВАТ ?

(Рассказывает Ольга)

Мои пожарные редко бывают единодушны – не упускают повода поспорить, но на сей раз сошлись в одном: честь и хвала Гулину, который без колебаний и сомнений объявил пожару номер пять! Вообще-то начальники караулов редко берут на себя такую ответственность: объявишь, как говорят ребята, с перепугу повышенный номер, сорвешь со всего города силы и начальство, а пожар окажется пустяковый, трех-четырех стволов на него более чем достаточно; начальство особенно ругать не станет, разве что не слишком ласково посмотрит, а вот товарищи долго будут посмеиваться и, что еще хуже, выражать сомнения в уровне профессионального мастерства.

Пятый номер для пожарного звучит грозно, как SOS: все, кто видит и слышит, обязаны немедленно и безоговорочно идти на помощь. С той минуты, как Гулин объявил пятый номер, к Дворцу искусств по тревоге выехали практически все пожарные машины города и близлежащих районов области, все свободные в этот день от службы офицеры и рядовые, которых удалось оповестить. Город оказался оголенным, только часть сил осталась на особо важных объектах.

Итак, все сошлись в одном: тон задал Гулин. Если бы он сначала пошел в разведку и лишь потом объявил пожару номер пять, было бы потеряно минут десять, не меньше. Теперь, конечно, трудно определить, сколько жизней спас Гулин своим решением, но все полагают, что никак не меньше двадцати-тридцати. И это не считая того, что на те же десять минут раньше началась операция по спасению людей, находящихся в высотной части! Так что по самому большому счету товарищи считают Гулина одним из главных героев Большого Пожара; даже нашумевшая история с собственными машинами – и та оказалась к его чести: за человеческие жизни не жаль заплатить любую цену.

– Кстати, о героях, – сказал Вася, когда я закончила читать рассказ Гулина. – За каждый пожар, на котором мы рискуем собой, кого-то надо было бы всенародно выпороть!

– Выпороть? – возмутился Дима. – Филантроп! Ремней нарезать из филейной части!

– С мертвых не спросишь, – заметил Дед. – Тот полотер за свой окурок расплатился сполна.

– Кто же тогда виноват? – спросила я. – Уборщицы с их тряпьем и химикатами?

– Что с них возьмешь, – отмахнулся Слава. – Суд правильно решил: директор Дворца и главный инженер! И за уборщицами недосмотрели, и ремонт внутренних лестниц затеяли, и оповещения не обеспечили… За такое я бы их не условно, а по-настоящему наказал.

Вася покачал головой.

– Скользишь по поверхности, капитан Нилин, а жизнь, капитан Нилин, это не каток. Но будь ты верхоглядом, как справедливо заметил однажды полковник Кожухов, ты бы понял, что и окурок, и уборщицы, и лестницы, и оповещение – следствия, а не причины. Суть явления в ином, ищи ее глубже.

– Если суть, то не надо было строить высотку, – твердо заявил Дед. – Ишь, размахались, вавилонские башни им нужны!

– Будем смотреть в глаза реальности, – сказала я, – высотки строили и будут строить, в наше время отказаться от них так же невозможно, как от сверхзвуковых скоростей. Но не надо уходить в сторону, мне важно понять, где собака зарыта. Вы как-то говорили, что в современном жилом доме при пожаре выгорает обычно одна-две квартиры, дальше огонь упирается в капитальные стены, и с ним удается справиться; почему же по Дворцу огонь бежал так, будто его подгоняли плеткой? И кого, как деликатно выразился Вася, за это нужно всенародно выпороть?