Большой ринг Геннадия Шаткова

Как только я по-настоящему увлекся спортом, все изменилось. Я слишком дорожил правом заниматься в боксерской секции, куда, как известно, троечников не принимали. Мне пришлось пересмотреть свое отношение к учебе. К тому же у меня появилось новое увлечение. На этот раз я решил стать дипломатом. И опять в моем новом выборе решающую роль сыграли книги, которые попались мне на глаза: «История дипломатии», «Международное право» и ряд других, не менее интересных. Именно в дипломатии, думалось мне, особенно необходимы прочные знания, выдержка, умение находить выход из любых сложных ситуаций. И я решил приобрести все эти качества.

Когда я поделился своими замыслами с Борисом, тот удивленно посмотрел на меня:

– Вон куда тебя теперь понесло! Откровенно говоря, мне тоже нравится быть дипломатом. А как с боксом? Бокс с дипломатией не вяжется. – Вот и нет, – возразил я. – Очень даже вяжется! Боксеру тоже необходимы выдержка, умение находить правильный ответ на выпад соперника. Иван Павлович нам об этом на каждом занятии говорит…

С тех пор я заметил, что Борис явно на глазах заболевал боксом все больше и больше. Тайком от меня, копировать младшего брата не позволяло самолюбие, Борис стал боксировать с «тенью». А затем, преодолев смущение и гордость, заявил:

– Давай, Гена, показывай, как надо бить.

Так я превратился в «тренера». Должен сказать, что, видя ошибки брата, я более отчетливо понимал и свои ошибки. Это помогало мне успешнее избавляться от них.

Был разработан трехлетний план, который должен был помочь мне выработать необходимые качества, достичь определенных успехов в учебе и спорте. Я, например, поставил себе целью не иметь «троек», стать чемпионом Ленинграда, выполнить второй разряд…

Работал примерно по системе Мартина Идена. Спал я очень мало. У меня были «железные» правила. Сейчас я не помню их подробно, но в основу были положены такие: сохранять всегда спокойствие в разговоре, никогда не торопиться, не терять ни минуты времени, строго соблюдать распорядок дня… Обязательным в этой системе был пункт: ежедневно прочитывать правила, проверять, не нарушил ли я их за день.

Признаюсь, уже вскоре у меня вдруг оказалось гораздо больше свободного времени. Тогда-то я и понял, как много значит четко организованный день. Я активно сотрудничал в школьной стенгазете, выполнял поручения ученического комитета, организовывал спортивные соревнования и, конечно, участвовал в них сам.

Мои успехи росли довольно быстро. Я выиграл еще несколько боев и с тайной радостью замечал, что стиль «ветряной мельницы», в котором я выиграл первый бой, постепенно исчезает у меня на ринге. Но темп оставался все еще очень высоким. Я никак не мог себя сдержать и стремился нанести как можно больше ударов. Иван Павлович хвалил скупо:

– Неплохо, но больше осмысленности в действиях. Дело не в том, сколько ты нанесешь ударов, – старайся меньше получать их сам. Учись думать на ринге. Для боксера это главное.

С таким напутствием я и ушел на летние каникулы, унося в руках грамоту чемпиона города среди подростков и план тренировок, написанный Иваном Павловичем.

Но тренировался я теперь не один: Борис окончательно перебежал в «боксерский лагерь». Он просто бредил боксом! Стоило нашей семье уехать на дачу, как в нашей квартире начинались баталии. Мы сшили из тряпок две пары перчаток, набили песком старый мешок. Каждое утро мы нещадно лупили по нему кулаками, выколачивая тучи пыли. Предвидя возможные неприятности со стороны матери за беспорядок в квартире, мы переселились во двор. По утрам собирались любопытные, наблюдая за нашими необычными упражнениями. Я тренировался особенно рьяно. Мое усердие было отмечено, хотя довольно странным образом.

– Хорошие дети у Серафимы Алексеевны. Только вот младший не в родителей пошел, – сказала как-то с сожалением наша соседка.

Это меня немного огорчило. Но потом я рассердился.

Почему предосудительно заниматься боксом? Что люди находят в этом плохого? Нет, я всем докажу, что бокс – благородный вид спорта, ничуть не хуже других. Эти мысли подогревали мой энтузиазм.

Я убегал в Летний сад и на его зеленых аллеях делал зарядку. Какое удовольствие вдыхать прохладный утренний воздух, напоенный свежестью и ароматом цветов!

На вечер у меня оставались книги и музыка. С некоторых пор моя мама стала настаивать, чтобы я серьезно занялся музыкой. Она считала, что каждый интеллигентный человек должен уметь играть на музыкальном инструменте.

Отец, видимо, разделял ее точку зрения. Надо сказать, что и я относился к этому не без интереса.

Мне хотелось научиться играть, ибо я любил музыку. Вскоре в нашей квартире стали раздаваться жалкие, дребезжащие звуки, которые я извлекал из пианино своей неуверенной рукой. В моем лексиконе появились мудреные слова: «арпеджио», «сольфеджио»…

Во время каникул дни бегут особенно быстро. Не успели мы оглянуться, как подкрался сентябрь, а значит, и занятия в школе. Вместе с занятиями начались и тренировки в боксерской секции. На первом уроке в строю рядом со мной стоял и мой брат Борис.