«Большой Сатурн»

Лёва выкалупывает из контейнеров затёкших Данияра и Пашу. Вместе с пилотами собираются в кружок. Подсвечивая себе синим фонариком сверяются с картой. Получают от пилотов заверение, что группу привезли куда заказывали. Пожелания друг другу – ни пуха ни пера, дружно же посланы к чёрту. Лётчики в кабины, разведчики подхватывают хвосты самолётов и разворачивают бипланы в строну отлёта. Дружно заурчали моторы, короткий разбег и самолётики исчезают из вида. Почти тут же и пропадает звук двигателей. Разведчики подхватывают с земли ранцы и повторяют трюк с исчезновением в ближайших зарослях.

По условиям боевой задачи, группе давалось два дня на изучение местности, выбор позиций для засад и маршрутов подходов-отходов. С восьми вечера 13 декабря каждые 4 часа надо было слушать радио. Услышав условный сигнал, можно было начинать охоту. Если сигнала не будет, то охота начинается с 8–00 15-го числа.

За двое суток обежали-проползли окрестности Кропоткина, для начала выбрали пяток позиций, присмотрели столько же мест для схронов, где будут прятаться между акциями. Первая позиция была выбрана в длинном километров пять, с востока на запад, заросшим кустарником и даже небольшими рощицами, овраге, что в 8-ми километрах северо-западнее Кропоткина. У восточного края овраг проходила шоссейная дорога, а с западной стороны – железная. Обе дороги параллельно соединяли Кропоткин с Тихорецком.

Выдохнули, обосновавшись в небольшой пещерке по середине оврага. Подошло время слушать радио. И сразу – услышали условный сигнал. Жаль. Думали, поспят маленько. Но приказ есть приказ. Подумав, Андрей принял решение, сначала занять позицию у железной дороги. Уже стемнело, немцы ночью на авто не любят ездить, а железная дорога должна работать круглосуточно.

Где-то через час со стороны Кропоткина раздался гудок, и вскоре появился резво разгоняющийся поезд. Порожняком в Рейх пошёл. Паровоз пользуясь низкой облачность, светомаскировку не соблюдал, включил прожектор. Вагоны и платформы хорошо просматривались на присыпанной снегом насыпи. Дорога делала плавный поворот, за изгибом дороги мелкое, заболоченное и не замёрзшее русло речки с почти нравоучительным названием Бейсуг.

До локомотива 700 метров. Аслан стреляет по бегунковой тележке, три секунды на перезарядку, выстрел по переднему сцепному колесу. Звуки выстрелов скрадываются окружающими позицию кустарниками и тонут в пыхтении паровоза. В движении локомотива что-то неуловимо меняется, пропадает целеустремлённость, передние колёса начинают искрить, через миг правое переднее сцепное колесо разваливается. Его осколки попадают под следующее и паровоз начинает заваливаться на левую сторону. Валится по началу нехотя, но центробежная сила подхватывает входящий в поворот локомотив и скидывает его с насыпи в речку. За ним под откос летят вагоны. Через несколько секунд, за насыпью, раздаётся не сильно похожий на взрыв хлопок. Порвались трубки в котле и залили топку. Даже если паровоз достанут из речки – ему одна дорога – на переплавку. На окрестности опять опускается тишина.

Уводить группу из оврага Андрей не стал. Вряд ли быстро смогут установить причину крушения. Следов взрыва на путях нет. А что там с колёсами произошло? Это паровоз из речки достать надо.

Дрезина ремонтников появилась только через пол часа. Посмотрели на завал из вагонов и ретировались. Видимо состав действительно шёл порожняком. Через час маневровый паровозик притащил железнодорожный кран и он быстренько откинул мешающие движению платформы. И то же вернулся в Кропоткин. Видимо немцы решили отложить расследование катастрофы на утро.

Утром группа переместилась к шоссе. Там сразу после рассвета ещё в не рассеявшихся сумерках разом успешно отстрелялись по колонне из автобуса и двух крытых грузовиков и свалили по дальше от начавшейся на дороге веселухи.

К обеду были у станицы Тбилисская. С начала с одной стороны станицы подстрелили два грузовика, а уходя с позиции не удержались и шмальнули по одиночной машине с бочками в кузове с другой стороны станицы. А машина возьми и взорвись. «Видать бензин вёз, аднака» – подумал Данияр.

А Апенькин подумал что план на сегодня они выполнили и даже перевыполнили, пора и о себе подумать. Утопали километра на четыре от места пожара, и стали устраиваться на перекус и ночлег.