Большой Сатурн

Пересыльный концлагерь брала группа на трёх «ганомагах» под командованием особиста. В городе уже вовсю идут перестрелки. К забору лагеря подъезжают три БТРа, и вышедший из первого гауптманн объявляет выскочившему навстречу встревоженному начальнику лагеря, что пришла помощь в защите от напавших на город партизан. Один «ганомаг» остался у ворот. Второй проехал, услужливо подвозя начальника лагеря, к одноэтажному саманному зданию, изображавшему одновременно штаб и казарму охраны. Третий оттянулся немного назад, на взгорок, с которого были видны все четыре вышки по углам ограждения лагеря. Начальник лагеря из БТРа так и не вышел, а «ганомаги» одним ДШКа и двумя 20-мм FlaK 30 одновременно превратили штаб в решето и разобрали вышки на дрова. Бойцы быстренько пробежались по периметру лагеря, достреливая недобитых охранников, но не выпуская пленных из бараков. Корнеев в сопровождении растерянного начальника лагеря прошёл в недоразвалившийся штаб для изъятия документации. С помощью начальника удалось быстро разобраться с архивом, немецкая аккуратность и педантичность нам в помощь. В лагере на вчерашний вечер – 570 пленных, из них 27 – сотрудничают с администрацией, остальные – 7 мамлеев и лейтенантов, 48 сержантов и старшин и 488 рядовых. Неходячих 59.

Через штатный лагерный громкоговоритель объявляется общее построение. Теряющиеся в непонятках бывшие пленные привычно строятся перед линией бараков. Вадик, забравшись на капот БТРа, подпуская в голос немецкий акцент, вызывает из строя предателей. Те не понимают темы и исполняют. Теперь Корнеев переходит на чиста мАсковский говор и объявляет, что город освобождён рейдовыми частями регулярной Красной Армии, хоть и переодетыми в форму Вермахта. Указывает на стоящих перед строем пособников оккупантов и спрашивает – может ли кто за кого-то из них замолвить хорошее слово. В ответ только возмущённый русский мат. Предателей расстреливают под одобрительный русский мат. Строй смешался, радостный гул, состоящий почти целиком из мата. Великий и могучий Русский Язык, он одинаково способен раскрыть души порывы как татарина, так и киргиза с армянином! Особист стреляет в воздух.

– Смирно! По баракам, в пять шеренг стройся! Товарищи командиры и красноармейцы, хоть вы и побывали в плену, но от присяги вас никто не освобождал! Обычно все освобождённые из плена отправляются на проверку в фильтрационные лагеря для того, чтобы выявить скрытых врагов, предателей и шпионов. Но мы уже их выявили, – кивает на трупную кучку. – Поэтому сейчас из вас будет сформирован стрелковый батальон, оружие, недостающую форму и продовольствие подвезут в течение часа-двух, тогда же заберём в госпиталь всех раненых и больных. Первая задача батальона будет – до полудня ещё раз прочесать город на предмет выявления спрятавшихся фашистов и их пособников. После этого батальону будет выделен район обороны, который вы и будете оборонять до подхода основных сил Закавказского фронта. А сейчас – командиры, выйти из строя. Приступаем к формированию подразделений.

На захваченных складах, кроме разнообразной стрелковки, нашлось довольно много оружия усиления. Немецкие пехотные 50-мм миномёты, ручные и станковые пулемёты, даже пара десятков «колотушек» 3,7 cm Pak 35/36[57]. В общем, получилось вооружить вновь сформированный батальон вполне прилично.

На железнодорожной станции у нас были самые большие потери. Станция была забита составами. Один состав с ранеными немцами, ещё один пустой госпитальный состав, предназначенный для 4-й ТА, четыре состава с отремонтированной в Ростове броне-и автотехникой. Состав с танками танкового батальона. Повезло, что личный состав этого батальона и ещё двух маршевых батальонов размещался в плацкартных вагонах отдельно от стоящего эшелона. Его немцы отогнали поближе к пустырю. Видимо, отхожих мест на вокзале не хватало, и, чтобы не загадить станцию, эшелоны с личным составом немцы ставили напротив довольно обширного пустыря, используемого арийцами как общественный туалет. С этого пустыря эшелон и размолотили из автоматических пушек. Но наличие множества мест для укрытий позволило немцам ещё два часа сопротивляться, а мы старались без нужды особо не портить станцию и подвижной состав. И всё равно один состав с топливом загорелся. Имевшиеся в составе штурмующих железнодорожники (это не рояль! Железнодорожные войска в то время входили в состав НКВД) смогли отогнать эшелон за станцию, где и полыхнули во всю мощь тысячи тонн бензина. Четыре бойца сгорели в паровозе, только три оплавленных МП-40 и один ППШ от них остались.