Большой секрет Анаит

И тогда брат сделал вид, что снова ее обнимает. Обхватил правой рукой за плечи, а на самом деле сжал ее хрупкое тело как в тисках и потащил к машине.

— Пошли! — процедил он сквозь зубы.

Багиш затащил ее в свой седан, отвез домой. А там уже ждал злющий как черт отец, которому он позвонил по дороге.

Когда брат затащил Анаит в дом, родитель моментально выскочил из кабинета, осмотрел дочь с головы до пят и покраснел от злости.

— Одета как подстилка! Как ты посмела сбежать, дрянь такая? — он орал так, что казалось, из окон вылетят стекла. — Я ночей не спал, за тебя переживал! Думал, убили, расчленили, в канаве мертвая валяешься!

На первый взгляд ничего плохого в этих словах не было. Они казались логичными для любого родителя. Ведь это всего лишь естественно — волноваться за свое пропавшее дитя.

Только вот Анаит ни на грош не поверила в переживания отца о ее судьбе. После всего, что он успел ей наговорить и сделать за последние два года, а особенно после оплеухи в доме дяди Ваграма, он потерял для нее статус родителя, по умолчанию уважаемого человека. Стал ей чужим, а впрочем, родным никогда и не был.

В эту минуту в нее вселился самый настоящий черт, злющий и о-о-очень упрямый.

Анаит отскочила от Багиша на пару шагов, уперла разгневанный взгляд в отца и зашипела в его же манере:

— А что ж волновался? Небось, переживал, что мертвую меня замуж не выдать? Не заставить плясать под твою дудку? Живую не заставишь тоже!

Яд так и капал с ее языка, и казалось, с каждым словом лицо отца делалось на тон краснее.

— Еще как заставлю! — зарычал он. — Ты у меня в загс побежишь, а не пойдешь! Ты у меня Ваграма обцеловывать будешь. Учти, дрянь такая, ты меня с плохой стороны не знаешь!

— Он меня теперь не возьмет, — зло прошипела Анаит. — Я больше не девочка!

В этот момент она услышала, как брат со всей дури саданул кулаком о стену.

— Ты с кем-то переспала?! — взревел Багиш.

Анаит посмотрела на него и заметила во взгляде страшную обиду. Не злость за то, что нарушила их планы, а именно обиду. С чего бы?

— А я сразу понял, что ты шлындралась с кем-то. По одежонке твоей проститутской! Ты дрянной крови, гулящая, прямо как твоя мать… — отец выплюнул это и резко захлопнул рот.

Анаит опешила.

Мама была с ней очень недолго, но Анаит сохранила о ней самые радостные, самые светлые воспоминания.

— Не смей говорить плохо о маме! Она была святая женщина, я не знаю, как она выбрала такого, как ты…

Это последнее, что ей дали сказать.

Отец резко подался вперед и наотмашь врезал ей ладонью по щеке. Анаит не удержалась на ногах, вскрикнула и упала, схватилась за щеку.

Неожиданно ее загородил собой Багиш:

— Отец, не надо…

Тот отпрянул, строго глядя то на сына, то на дочь. Потом громко выдохнул и зарычал:

— Я не могу с ней разговаривать… Багиш, забери ее от греха подальше, а то прибью дрянь. Отвези в наш дом в деревне, там соседей нет, самое место. Да запри покрепче и следи в оба глаза, чтобы никуда не делась. Пусть посидит, пока не одумается…

— Дядя Ваграм ее не девочкой не возьмет, — покачал головой Багиш. — Только опозоримся. Папа, может быть, мы похороним эту идею?

— Сын, вот ты вроде умный, но такой тупой! — зло выплюнул отец. — Сломаем характер, а потом восстановим девственность и выдадим замуж. Никто ничего не узнает!

Глава 29. Рыцарь без доспехов

Дима не понимал, почему Анаит так уперлась по поводу своего экономического. Не мог предположить, зачем ей приспичило поступать в другой университет. Но абсолютно точно знал, что ругаться с любимой не хотел. Зачем ему с ней ругаться? И потом, может быть, она передумает? Прислушается к голосу разума, к его голосу. Ведь она такая покладистая, ласковая и послушная — идеальная для него.

Было обидно, что она так уперлась из-за сущего пустяка, но доводить спор до глобального конфликта он не собирался. Еще чего? Нет в этом мире таких поводов, чтобы вдрызг разругаться с Анаит.

Мириться хотелось так, что все тело зудело, будто искусали комары.

Он бродил по городу часа два, пока совсем не успокоился и окончательно не заскучал. Потом зарулил в цветочный, купил букет ромашек и пошел домой.

Он помирится с Ани, проведет с ней шикарный вечер, а серьезные разговоры они отложат на время, вернутся к ним, когда приедут в Краснодар. У него будет масса возможностей убедить ее в своей правоте.

Однако все пошло слегка не по плану.

Еще в прихожей Дима обнаружил, что дома что-то не так. Возле коврика в прихожей стояли белые босоножки — мамины.

— Мам? — позвал он.

Дима нашел родительницу на кухне, попивающую заваренный Анаит чай с чебрецом. Она с упоением грызла пресное печенье, которое испекла его любимая. Однако, завидев сына, мать чуть не поперхнулась, взглянула на него как-то странно, будто с нотой беспокойства.

— Тебя уже выписали? — удивился Дима. — Только завтра же собирались!

— Не хотели выписывать. — Она пожала плечами как ни в чем не бывало. — Крохоборы, небось, рассчитывали на взятку. Все им мало! Я поругалась с главной медсестрой и ушла. Все нервы вытрепали, не больница, а шарашкина контора…