Большой секрет Анаит

Выть от тоски.

Как он будет без нее? Это же пытка длинной в жизнь — остаться без Ани. Он же на ней совершенно серьезно хотел жениться. Неужели врала, что любила? Неужели так сильно не нужен?

Он устал как собака, пока бегал по городу. Каждая мышца ныла, требуя отдыха. Но заснуть так и не удалось.

Провалявшись в постели до трех утра, Дима достал телефон. Стал листать фото и видео. Его коллекция за эту неделю изрядно пополнилась. Теперь у него было столько изображений Анаит, что можно открывать выставку. Тысяча ее улыбок, томных взглядов, посланных ему поцелуев.

Нашел видео, снятое вчера вечером, нажал на воспроизведение.

— Не снимай! — попросила Анаит с экрана.

Но при этом зазывно улыбнулась, лежа на его кровати, заправленной коричневым клетчатым одеялом.

— Сними майку, — услышал он собственный голос за кадром.

Любимая игриво перевернулась на спину, задрала черный топ, обнажила плоский животик, потянула ткань вверх, почти оголив самую чудесную на всем белом свете грудь. Не то чтобы он видел за свою жизнь много грудей, но у нее-то в любом случае самая-самая.

Дима остановил видео еще до того, как любимая избавилась от топа, но даже этих невинных кадров хватило, ведь он прекрасно знал, какой разврат произойдет дальше. Он мгновенно завелся. За неделю привык к тому, что Ани рядом и мучиться от желания больше не нужно. Хочешь? Получай. Но теперь-то как быть со своим неуемным либидо?

Стыдно признать, но он готов был мириться с ней на абсолютно любых условиях. Как последняя тряпка и размазня! Но разве можно из-за одной ссоры вот так расставаться? Глупость! Люди ругаются — это нормально. Но ведь они потом и мирятся тоже.

Отчего-то совсем не верилось, что Анаит могла вот так просто его бросить. Обиделась, ушла, но должна же была вернуться? Или совсем его не любила?

К утру Дима дошел до точки невозврата.

Он во что бы то ни стало должен поговорить с любимой и убедить ее вернуться.

Дима встал с кровати, так и не заснув ни на минуту. Искупался, побрился, тщательно причесался, оделся в единственные новые брюки — те, что с выпускного, отыскал рубашку получше, даже погладил, прежде чем надеть.

И пошел.

Извиняться, мириться, просить ее руки.

Плевать, что об этом думала мама. Плевать, что Анаит рассказывала об отце.

Если решила вернуться домой, значит, не такой уж он и изверг, так?

Возле дома любимой Дима притормозил. Все же не так просто было явиться туда, где ему и близко не будут рады. Да и кто обрадовался бы такому жениху, как он? Нищий выпускник средней школы с весьма сомнительной репутацией — и это еще мягко сказано. Хулиган, босяк, шпана… Как его только не называли и за глаза, и в глаза. О нем только ленивые не судачили, частенько он слышал у себя за спиной предсказания типа: «Сгниет в тюрьме», «Загнется в подворотне» и так далее.

Примерно с час Дима ждал на улице, в надеже, что Анаит выйдет. Стоял чуть в стороне, пялился на большой дом из белого кирпича. Дима даже примерно не представлял, сколько стоит построить такое жилище. Когда он заработает столько, чтобы возвести для дорогой невесты нечто подобное? Уйдут годы, прежде чем он начнет что-то из себя представлять и докажет делом, что никакая он не шпана. Но Ани говорила, что верит в него. Самое время испытать ее чувства.

Он постучал в калитку твердой рукой.

Открыли почти сразу.

— Ты кто такой? — спросил черноволосый смуглый парень лет двадцати пяти.

Крепкий, широкоплечий, он был на полголовы выше Димы.

«Ее брат», — тут же дошло до него, хотя парень и близко не походил на милую сестру.

— Привет, — проговорил Дима как можно приветливее. — Я пришел к Анаит, она дома?

И без того хмурая рожа родственника любимой превратилась в злобную маску.

— Так это ты испортил девчонку… — процедил он с прищуром.

Дима и сам не понял, как пропустил момент, когда кулак брата любимой засвистел в воздухе. Лишь почувствовал, как он врезался ему в нос.

Ему и раньше прилетало — бывало, чего уж там. Жизнь мальчишки, у которого нет отца, сложна и полна жестокости. Получал и в нос, и под ребра, когда сам не успевал ударить первым. Но никогда не доставалось так резко и сильно. Секунда, и ясный мир с четкими очертаниями вдруг поплыл, глаза будто заволокло красной дымкой. Он чудом устоял на ногах.

— Пошли! — услышал он над ухом грубое слово.

Потом почувствовал, как его подхватили под руку и повели в дом.

Дима немного очухался уже внутри.

— Отец, я привел того, кто изнасиловал сестру! — заорал брат Анаит.

Эта фраза подействовала на Диму как холодный душ.

Он затряс головой, вытер ладонью сочившуюся из носа кровь. Потом уставился на выскочившего из другой комнаты грузного армянина с почти сплошь седыми волосами. Тот стоял, уперев руки в боки, и сверлил незваного гостя злющим взглядом.

— Это Анаит сказала, что я ее изнасиловал?! — возмутился Дима громко. — Это не так! Все было по согласию.

Однако его слова ничуть не убавили злости в глазах отца любимой.

— Ты глупый или умный? — спросил тот грозно.

— Я нормальный, — ответил Дима.