Большой шеф Красной капеллы: Впервые в мире беседы с Леопольдом Треппером

До 45-го г. она еще сердилась на Либертас, но потом Грета поняла — она принесла куда больше пользы организации, чем причинила вреда после ареста. Она была чувствительной и не особенно сильной личностью. Мы заведомо знали возможный финал и шли на это ради того, что она приносила большую пользу нашему делу. Ее достоинства, несомненно, перевешивали ее слабости.

Она много сделала после ареста Харро, стремясь дать сигнал опасности друзьям по подполью. Ей нужно было срочно исчезнуть, скрыться подальше, но этого не получилось.

В нашем процессе Адам Кукхоф был основным обвиняемым. Там был Гримме^{97}, его жена, студентка Ева Мария Бух, два рабочих Ганс Ферляй и Шрейдер^{98}.

Либертас надеялась остаться в живых, но она тоже была приговорена к смерти. Под конец она держалась спокойно, писала хорошие стихи.

* * *

Дополнительный абзац из выступления Абрасимова при вручении наград:

«В результате разгрома нацистского режима в части Германии возникла Германская Демократическая Республика, первое в мире государство трудящихся немцев. Однако в Западной Германии нашли прибежище бывшие нацистские военные преступники, которые оказывают свое влияние на развитие федеративной республики Германии. Новый национализм в Западной Германии вновь может привести человечество к еще большей трагедии. Именно поэтому руководители братских социалистических стран, входящих в Варшавский договор, на встрече, состоявшейся в начале этого месяца, в Москве, выразили единодушное мнение о том, что «нельзя упускать из виду не прекращающиеся в ФРГ опасные проявления реваншизма и активизацию неонацистских сил, по отношению к которым нельзя не сохранять постоянной трезвой бдительности».

БЕСЕДА С ИНОЙ АНДЕР 12.02.1970 г., Ленитцштрассе, 1.

Мне было лет семнадцать, когда я вступила в нелегальный Союз коммунистической молодежи Германии. Через некоторое время я включилась в нелегальную работу. Это было в 35-м г. В политическом отношении я была уж не таким новичком. Отец был участником революции 18-го г. и был членом «Спартака»^{99}. Позже родители разошлись, и я жила с матерью. Она была портнихой. Я училась у нее. Участвовала в спортивной организации. Друг моего детства до сих пор работает журналистом в «Вельт бюне». Это Лео Ментер. Первый мой муж был Лаутеншлегер Ханс. Через него установила связь с нелегальными работниками. Их называли шарфенбергцами. Это был Ганс Коппи, Шель, Грета Егер, многие другие. Я работала курьером нелегальной организации. Принимала участие в объединении молодежи, полиграфической молодежи.

Ганс Коппи был моим связным. С ним я познакомилась в конце 35-го г., уже после его ареста. Мы составляли тексты нелегальных листовок, распространяли их. Я получала материалы и передавала их по назначению.

Первые полгода работала под кличкой Петер. Потом меня сделали Лотой. Летом мы занимались водным спортом, а зимой занимались в буржуазной спортивной организации, чтобы установить нужные контакты.

С 38-го г. стала работать манекенщицей сначала в еврейской фирме, затем удалось попасть в один из высших модных салонов, где бывала Ева Браун. Там собирались сливки высшего общества.

Мы часто катались на лодках в Ленитце. Там и встречались.

Работа заключалась в составлении и распространении печатных подпольных листовок. Получали от Коппи или составляли сами.

Салон назывался «Анна Мария Кайзер». На Брюкен-аллее близ Тиргартена.

Муж был призван в армию. Еще в 35-м г. мы писали в своих листовках о необходимости установления дружеских контактов с Советским Союзом. Мы слушали, конечно, московские передачи.

С Шульце-Бойзеном установилась связь позже. Коппи познакомился с ним через Лоту Шлейфер в 39-м г. Это было летом. Потом и меня с ним познакомили. Это было уже в 41-м г. Явку устраивали в наших местах под Ораниенбургом под видом лодочной прогулки. Встреча была очень короткая, проходила она накануне моей поездки в Брюссель. Встречу организовал Коппи в кафе на Лейпцигерштрассе напротив Люфтминистериум. Это было уже во время войны с Советским Союзом, примерно в августе 41-го г.