Большой шухер

— Что-то по глазам твоим сдается, будто «менее». Продолжаю! Труп голенький, ни во что не завернутый, а следов крови со стороны проезда между гаражами нет. Даже если представить себе, что там были полные лохи, которые, имея машину, привезли жмурика в соседний двор и закинули его между гаражами, то трудно понять, как они там кровянки не накапали.

— Может, затерли?

— Ты ночью разглядишь все пятна? Да ни за что. Обляпали бы всю крапиву с внешней стороны, да еще и помяли бы ее вместе с этим топольком. А крапива смята только со стороны забора. Понял? Дыши носом!

— Но там же дырки нет. Менты смотрели.

— Знаю я, как они смотрят. Конечно, прикинули: раз тропки нет, не топтано, значит, и дырки нет. Ладно, это мы потом проверим. Пошли по гостям!

Луза вздохнул, затянул «молнию» на ветровке и вылез из машины. Гребешок запер «девятку», пискнул электронным ключиком и присоединился к товарищу. У ворот рынка возвышались два крупных мужичка-охранника, в камуфляжках и черных беретах, с дубинками у пояса. На рукавах было нашито нечто вроде геральдических щитов с изображением какого-то зубастого зверя неопределенной расцветки и надписью «ОА „Барс“. „ОА“, надо думать, означало „охранное агентство“. Луза еще в прошлом году стоял здесь, на этом почетном посту, собирая по тысяче рублей за вход на территорию рынка.

— Здорово, барсики, — улыбнулся Гребешок. Луза, напротив, сделал очень серьезное лицо, поскольку работа в «Куропатке» считалась куда как более престижной и возвышала его над прежними сослуживцами. ОА «Барс» было, выражаясь по-канадски, farm-club «Куропатки».

— Здравствуйте, — сказал один из охранников, белобрысый и, несмотря на юные годы, фиксатый. — Чем обязаны, товарищ бывший лейтенант?

— Позавчера вы в это время на воротах стояли? — спросил Гребешок.

— Так точно, — с иронией отозвался белобрысый. — По-моему, ничего не пропало.

— И палатки ваши все на месте, — добавил второй страж.

— Молодцы, отмечу в приказе, — с той же иронией подыграл Гребешок. — Теперь немного серьезней. Вот рожа. Видели такую? Белобрысый скептически хмыкнул и сказал:

— У нас такие не ходят. Не супермаркет.

— А я, по-моему, видел… — неуверенно произнес второй. — Точно! Ты поссать пошел, я один стоял. Часа в два с чем-то, после обеда. Я еще подумал: «Такой крутяк — и без своей тачки». Помню. Он на частнике приехал.

— Не на голубой «шестерке» случайно? — спросил Гребешок.

— Нет. На «Запорожце».

— Один был или с кем-то?

— Один. Частник его высадил и поехал. А этот, прикинутый, на рынок пошел.

— Когда обратно выходил, не помнишь?

— Нет, это не скажу. Мы где-то через час сменились.

— А в течение этого часа он точно не выходил?

— Командир, — хмыкнул белобрысый, — в принципе он мог из парка через любую дырку уйти. И вообще, шли бы вы лучше сначала к Жоре. А то он уже на нас в окошко зырит, думает, что мы на него стучим.

— Сначала мы к моему другану забежим, — сказал Гребешок, — а уж потом вашего Жору озадачим.

Он решительно шагнул в ворота, вдохнул привычно затхлый базарный аромат, уши наполнил галдежом и матом. Луза, гордо глянув на бывших коллег, последовал за старшим товарищем с видом доктора Ватсона при Шерлоке Холмсе.

Гребешок и Луза свернули от ворот вправо, где позади палаточного ряда возвышалось приземистое облупившееся строение с надписью: «Пост милиции». У дверей стоял желтый «уазик», в, котором на водительском месте сидел сержант и читал «Пентхаус» трехлетней давности.

— Здорово! — поприветствовал Гребешок. — Разлагаемся помаленьку, товарищ Маслов? Нехорошо! Куда ваша комсомольская организация смотрит?

— Хоть бы чего нового придумал, — отозвался сержант. — Ну люблю я это дело. Имею право. Чего надо?

— Балахонов на месте? Или по рынку ходит, службу правит?

— Куда он денется… — зевнул Маслов. — Здесь сидит.

— Очень кстати! — произнес Гребешок и вместе с Лузой направился в помещение поста, даже не сбавив шаг около совсем юного милиционера-автоматчика, сторожившего вход.

Внутри пахло мочой и бомжами, хотя за решеткой «обезьянника» было пусто. Напротив, за деревянным барьерчиком, стоял застланный зеленой бумагой стол с телефоном. В кресле сидел лейтенант в рубашке с погонами и помаленьку решал кроссворд.

— Да-а, — вздохнул Гребешок. — Совсем разболтались в мое отсутствие. На Воздвиженском рынке, помнится, так не работали!

— Привет, — лейтенант, целиком поглощенный кроссвордом, подал Гребешку руку через барьер. — Подскажи слово, а?

— Сделаем.

— «Героиня одноименного романа Л.Толстого». Какого, блин, романа? Не написали…

— Сколько букв?

— Восемь.

— КАРЕНИНА.

— Это которая под поезд? Во, блин, придумали чуваки. Ладно. — Балахонов вписал слово в клеточки и улыбнулся Гребешку. — Рад тебя видеть, Мишук. Солидный человек стал, крутой такой. Пора брать, наверно?

— Может быть. Но я не тороплюсь.

— Я в шутку.

— Естественно. Но сейчас вопрос не в шутку: сыскари у вас тут давно были?

— Имели место. И позавчера, и вчера, и сегодня утром в парке шарили. Сопровождал.

— Что искали, не сообщали?

— Да это по поводу «расчлененки» на Матросова, восемь. Считают, что тюкнули у нас и выкинули через забор за гаражи.