Большой треугольник! или За поребриком реальности! Книга первая

Допрос продолжался ещё несколько часов, после чего Полищук сказал мне, что у меня будет очная ставка о причастности меня к убийству.

Через некоторое время меня завели в маленькую комнату этажом ниже. Я был пристёгнут наручниками за левую руку к одному из людей в штатском. На двери этой комнаты висела табличка с надписью «Прокурор». Сопровождавший меня человек усадил меня на стул, а сам сел слева от меня. Моя левая рука была пристёгнута к его правой. Окно находилось с левой стороны от меня, сквозь жалюзи в комнату проникал свет. Кроме этого, на потолке горел светильник из четырёх трубчатых коротких ламп дневного света. Он был прикрыт пластмассовой квадратной ажурной решёткой «под металл». Перед нами стоял светлый коричнево-жёлтый полированный стол. Проход между столом и нашими коленями составлял приблизительно один метр. Под окном у стены спинками к батарее парового отопления стояло несколько стульев с чёрными сиденьями и спинками из кожзаменителя.

Вслед за нами в комнату вошёл человек лет пятидесяти в чёрных туфлях, серых брюках, светлой рубашке, галстуке и пиджаке с жёлтыми продолговатыми клетками на зелёно-сером в полосочку фоне. На его руке были часы на коричневом кожаном ремешке, с белым циферблатом. Волосы у него были средней длины, седые; лицо продолговатое, заострённое к подбородку, смуглое. Этот человек сел за стол к нам лицом.

Буквально через несколько минут в комнату зашли ещё двое. Оба были в гражданском. Один из них был сопровождающим, а второй был пристёгнут к нему наручниками, рукой к руке. Первый был в штатском — джинсах и свитере. Второй был похож на бомжа. Даже затруднительно сказать, в чём он был одет, но было видно, что его одежда очень потрёпана и имела серый цвет. Волосы у него были длинные (больше, чем средней длины), грязные, тёмного цвета, лицо небритое. Вид у него был мрачный, но в то же время бодрый. Сопровождающий провёл этого человека вглубь комнаты, и они разместились под окном.

Прокурор Иванец, не представившись, обратился к «бомжу», указав на меня:

— Знаете ли Вы этого человека?

Тот ответил:

— Нет.

— Это Игорь Игоревич Шагин, — сказал прокурор Иванец. — А это Лазаренко. Знаете ли Вы Лазаренко? — добавил прокурор, обращаясь ко мне.

Я ответил, что не знаю этого человека.

Прокурор, занеся ответы в протокол, зачитал с листа:

— «Ко мне, Лазаренко по кличке Шапа, на мобильный телефон позвонил Алексей Маркун по кличке Рыжий и сказал, что ему нужно со мной встретиться. При встрече Маркун мне сказал, что Шагин заказал убить человека — ветврача — и что за заказ он заплатил три тысячи долларов, передав при этом листочек с фамилией врача и адресом места его работы. Я прочитал листок, затем сжёг его и пепел развеял по ветру. Через некоторое время я снова встретился с Маркуном, который за выполненный заказ передал мне три тысячи долларов. А также Маркун сказал, что тот человек, ветврач, остался жив и что Шагин будет недоволен».

— Подтверждаете ли Вы свои показания? — спросил прокурор Иванец у Лазаренко.

— Да, — ответил тот.

— Подтверждаете ли Вы, Шагин, показания Лазаренко? — спросил прокурор у меня.

Я ответил, что не знаю Лазаренко, не был с ним знаком и не имел никаких отношений с указанным ветврачом. А также сказал, что не давал Алексею Маркуну каких-либо указаний на чьё-либо убийство, не обращался с просьбами и не платил за это денег. Были заданы обоюдные вопросы, настаиваем ли мы на своих показаниях. И я, и человек по фамилии Лазаренко ответили утвердительно.

В протоколе допроса на вопрос «Как Вы можете объяснить, что Лазаренко даёт такие показания?» я ответил, что разного рода провокации против меня и моего предприятия, например аресты грузов и досмотр их на предмет провоза наркотиков и оружия и другие действия, продолжаются уже месяц.

Эта очная ставка была проведена как свидетель со свидетелем, без адвокатов и не имела юридической силы. Но протокол я подписал.

Лазаренко увели. Прокурор ещё оставался за столом. Я указал прокурору на синяк на моём лице (была опухоль, и мой сокамерник сказал, что есть синяк). Но Иванец сказал, что он ничего не видит, и распорядился меня увести. Меня завели в ту же комнату на второй этаж, где я находился ранее, и застегнули наручники за спиной. С Полищуком были те же люди в штатском, и вопросы задавались те же — на предмет украденного мною НДС и моих зарубежных счетов. А заканчивалось всё тем, что я убивал людей, и у меня дальше будут очные ставки.

Спустя некоторое время меня увели в камеру, в которой находился мой сосед. Он лежал на лавочке и смотрел в потолок, не обращая внимания на открывшуюся дверь. Спросил, где я всё это время был, о чём меня спрашивали, чего от меня хотят и кто я такой вообще. Я сказал ему, что была очная ставка. А он мне ответил, что его тоже вызывали, и он знает, что я имею отношение к фирме «Топ-Сервис», что оперативники при нём разговаривали обо мне и что рекламу этой фирмы он видел по телевидению. Обращались мы друг к другу без имени: «привет-привет», «как дела» и так далее.