Большой треугольник! или За поребриком реальности! Книга первая

Правда позднее был фильм, продолжал Женя, в котором киллер очень сожалел о предательстве, находясь под чужим именем и где-то в другой стране. И говорил, что ждать, пока тебя найдут и убьют, — это не жизнь. ФБР всегда использует, а потом выдаёт наёмных убийц, сказал Женя, под предлогом, что произошла утечка информации и так далее (через некоторое время киллера нашли и убили, а несколько лет спустя Готти умер в федеральной тюрьме).

— Был бы ты главарём группировки — вряд ли бы на тебя давали показания, — сказал Женя, — тебя бы боялись.

Я сказал Жене, что те, кто меня оговорил, уже отказались от своих показаний. Написали, что сделали это по требованию работников милиции. Я рассказал Жене, что эти люди — рэкетиры, которым я, как бизнесмен, платил дань. А меня следствие сейчас пытается представить как организатора их банды.

— Не надо было отказываться, надо было платить дальше! — улыбнулся Женя. — Сигалу от рэкета, который попросил 20% от доходов от его фильмов, как писали газеты, пришлось уехать и прятаться в Италии.

— А каждый ресторан в Америке, беспокоящийся за свою репутацию, платит дань, —продолжал Женя, — только это в форме оплаты за вывоз мусора. Мальчики в костюмах предлагают услугу по уборке мусора. И если ты говоришь, что можешь найти дешевле, то вечером получаешь очередь из автомата по стёклам. Кто пойдёт в ресторан, у которого нелады с мафией, чтобы получить шальную пулю?

— Как с ней ни борются, — завершил Женя, — но в Америке мафия бессмертна. А что говорить тут?

О себе Женя рассказывал, что доучивался в той же школе, что и Рудольф, только в старшем классе, и окончил школу на год раньше. Так же, как и Рудольф, он имел страсть к траве — курил её, как сигареты. Но любил и крэк. Говорил, что для употребления последнего продаются специальные фарфоровые люльки, наподобие курительных трубок, только очень маленькие. А принцип курения заключается в том, что в люльку кладётся кристалл крэка (маленький белый камешек) и нагревается снизу зажигалкой, а дым вдыхается носом. Но крэк, говорил Женя, пробовал очень редко, так как тот стоит очень дорого — 50–70 долларов на один раз вдохнуть. Когда я спросил у Жени, какие после этого ощущения, он подумал, а потом ответил:

— Вдохнул — и сразу ещё хочется! — и на его лице появилась довольная улыбка.

Нужны были деньги на траву и на крэк, и Женя работал в негритянских кварталах. Там мало кто хочет работать, поэтому заработок там больше, сказал Женя.

Долгое время работал в фотоателье фотографом. Работа была очень простая, поскольку негры всегда фотографируются в двух позах. Первая — сидя на корточках, в одной руке пистолет, а на полу перед левой или правой рукой разложены деньги — стодолларовые банкноты. А вторая поза — с ладонью, положенной на здоровенную задницу негритянки. И чем больше задница, тем круче негр.

— У негритянок вообще красота ценится не по лицу, а по размеру задницы, — добавил Женя.

В фотоателье можно было заработать сто — сто пятьдесят долларов в день, поскольку негры не брали сдачу.

— На два раза вдохнуть крэк! — улыбнулся Женя.

Потом, когда ателье закрылось, Женя работал в ломбарде. Большинство негров в этих кварталах, говорил Женя, сидят на наркотиках, и поэтому им бывают срочно нужны деньги. Настолько срочно, что они могут заложить часы или кольцо в десять раз дешевле их стоимости. А потом не выкупить. Полиция же в Америке не имеет права делать контрольные закупки. Например, сдавать в ломбард вещь заведомо дёшево, а потом прослеживать, за сколько она была продана и сколько было уплачено налогов. Это считается провокацией, и судья сразу отклонит такое дело.

— И полиция, — сказал Женя, — в негритянских кварталах бывает очень редко. Практически туда не заезжает. Негры живут там, как в резервациях. Делают что хотят, живут как хотят. И даже если друг друга убивают, то убийства расследуются формально и редко доходят до суда. Но если негр убьёт белого человека, да ещё и там, где живут белые, и если в конкретном штате нет смертной казни, то за одного убитого он сразу получит пожизненное. И будет отбывать его в федеральной тюрьме. А там такой режим, как на каторге. В федеральную тюрьму попадают только за терроризм, убийства и торговлю наркотиками. Последнюю в Америке доказать практически невозможно, так как один берёт деньги, а другой, на следующей улице, показывает, где лежит «чек» (доза), и они друг друга не знают.

— Но если меня осудят, — сказал Женя, — и я попрошу передать меня в Америку, то меня будут содержать там в федеральной тюрьме. Поэтому наказание я буду отбывать здесь. А потом вернусь в США и буду там считаться несудимым. Потому что приговоры других стран в США не признают.

Один раз Женю навещал консул. Но Женя сказал, что визиты его номинальные и что консул ничем не может помочь.

У Жени были родственники в Киеве — он получал передачи. А в передачах — газеты и журналы. Женя был начитанным, и с ним было интересно поговорить. Любил поэзию, а меня подбивал писать стихи, которые правил на свой лад.

Камера стылая, в углу камеры

Лязг железной двери.