Большой вальс

разлетелись со стола листки с расчетами, конечно же был, более чем

дедушкой в семейно-русском пенсионно-бородатом представлении. И

слишком похож на отца.

- Что, голова, я вижу, не кружится. С вестибулярным аппаратом все в

порядке. А как с духом авантюризма? - он присел рядом, внимательно

наблюдая за выражением лица девушки.

- Знаю ведь, трудно забыть первые, волнующие впечатления. Тянет к

ошибкам. Как рецидивиста-грабителя к окошечку банка.

- Зря насмехаешься. Мне до сих пор не верится, что смогла совершить

такое в Парме и Нью-Йорке. Наверно, абсолютной беспомощности и

глупости. Ничего себе, думаю, Мата Хари из спецшколы с

идеологическим уклоном. - усмехнулась Виктория, не перестававшая

удивляться своим былым "подвигам".

- Всегда восхищался тобой, детка. И своим легкомыслием - хоть и

страховал тебя крепко, сейчас могу признаться, не одним только

Шнайдером... А все же риск был большой. Взять хотя бы налет этого Уорни в "Плазу".

- Ну теперь я с ним могла бы побеседовать по-другому. В карате у меня не слишком большие успехи, но пару приемов не верится проверить в настоящем бою. Ты понимаешь, что я имею в виду? - Виктория сделала выпад самбо, перекрутив локоть Остина.

- Ну тогда тебе непременно надо собираться в Италию. Там такая программа на три дня - только и успеваешь отбиваться: участие в

презентации коллекции парфюмерии "Дома Шанель", два грандиозных приема на самом высшем уровне и ещё дюжину мелких - Остин протянул Виктории подписанный Антонией Браун контракт и заметил как дрогнули её руки, державшие бумаги, когда она поняла смысл предложения Остина. Зрачки расширились, а веснушки, усыпавшие переносицу и

скулы, ярче обозначились на побледневшей коже. Остин осторожно взял контракт и собрав с пола листки диплома, положил их перед Викторией: Продолжай составлять свои интереснейшие таблицы... Честное слово, есть и другие, вполне приемлемые варианты разрешить эту ситуацию... Только меня, старого авантюриста, все ещё тянет поиграть с удачей. А если сам не могу,то подставляю тебя. Прости, детка, я не должен был... - Виктория решительно забрала у Остина контракт Антонии и положила его в свой стол.

- Дело решено. Мне тоже пора поразмяться. Только... только, если честно, я вначале испугалась... А потом, потом - как перед выходом на манеж - "победа и страх", нет - вначале "страх", а потом

обязательно - победа!

...В кабинете Бейлима стояла тишина, так что было слышно сопение афганской борзой Дели, лежащей у ног хозяина и часто дышащей открытой розовой пастью. Кончик языка трепетал, глаза

исподлобья лежащей на лапах умной морды, внимательно следили за

гостем. Дюпаж, в свою очередь, не отрывал взгляда от лица принца,

изучавшего письменные донесения. Стопка газет с фотографией Антонии

в компании безглазой "Венеры" Картье валялась на ковре у его ног.

- Я понял совершенно ясно две вещи: Антония помолвлена с художником и

послезавтра она отправляется в Венецию безнего. Сочетание этих

обстоятельства однозначно предопределяют мое поведение. Вы согласны

Мсью Дюпаж? - деловито осведомился Бейлим, решивший немедля идти в наступление.

- Ваше Высочество выбирает линию поведения с позиции молодого и чрезвычайно темпераментного человека. Хотя я в данном случае был бы склонен к другой тактике - осторожно прокомментировал намерения принца детектив.

- Если я правильно понял, Ваше Высочество торопится использовать в свою пользу трехдневное отсутствие жениха рядом с девушкой?

- Естественно! Ведь она изображена здесь в моем подарке, а я вполне ясно отметил, что голубой цвет ткани - это цвет надежды. Она дала мне знак! Иначе просто невозможно истолковать это! - он перебросил Дюпажу газету с фотографией.

- Да, но тогда ещё надо призадуматься Ингмару Шону и тому же Картье. Это колье ей подарил в честь удачного партнерства Маг, а панно специально ко дню рождения выполнил Художник... Вы думаете, она хочет столкнуть вас лбами?

- В таком случае, мой лоб окажется самым крепким. - Не задумываясь постановил Бейлим.

- Но вы должны помочь мне... дело в том, что я хотя бы на эти дни должен дать отпуск своей охране.

- Понимаю, понимаю, Ваше Высочество. Но все сферы личной жизни молодого человека входят в компетенцию двора...

- Прекрасно. Я сообщу вам о деталях несколько позже - мне предстоит ещё уладить кой-какие дела. - сказал Бейлим, провожая гостя. Ему надо было под благовидным предлогом устранить с дороги бдительного

опекуна. Ни Амир, ни Хосейн не поддержали бы планы принца, а потому их следовало провести - немного совестно, но зато забавно.

Вечером Бейлим объявил Барбаре и всей своей свите, что увозит девушку на три дня к морю, причем инкогнито и не нуждается в

сопровождении. А перед самым отъездом - с одной дорожной сумкой в "наемном" такси, встретив обнадеженную Барби у вокзала, горячо жаловался ей на помешавшие совершить любовное путешествие обстоятельства.