Большущий

Кухня была полностью предоставлена Селине. Якоб работал в поле и в сарае. В доме было уютно и тихо. Селина вытащила обувную коробку, выстелила ее тонкой оберточной бумагой, затем, закатав рукава, достала миску, муку и сковородки. Ей всегда особенно удавались кексы в формочке. Она испекла шесть штук. Кексы получились прекрасного коричневого цвета, но немного тяжеловатые. Все равно это лучше, чем кусок сырого пирога, сказала она себе. Она сварила яйца вкрутую, разрезала их пополам, смешала желтки со специями, аккуратно заполнила ими белки и снова сложила половинки, закрепив зубочисткой. Потом каждое яйцо завернула в оберточную бумагу и закрутила ее на концах. Элегантность, решила она, станет отличительным знаком ее коробки. Хлеб она нарезала очень тонко и сделала сэндвичи с вареньем, с презрением отвергнув вездесущую свинину. Конечно, в коробке должны были бы лежать бананы, но где их взять! Вместо бананов она выбрала, натерев до блеска, два сочных яблока-ранета. Упаковав еду, она обернула коробку в бумагу и перевязала ее веселенькой красной ленточкой из того же сундука. В последний момент Селина выскочила во двор, сорвала маленькую еловую веточку и воткнула ее в бантик в центре коробки. Отошла на шаг и, осмотрев свое произведение, решила, что получилось очаровательно.

Селина была готова и стояла в ожидании в красном кашемировом платье и пальто с капюшоном, когда наконец Хогендюнк позвал ее ехать. Они прибыли с опозданием, потому что у зала Омса стояло множество разнообразных телег и повозок. Двумя днями ранее прошел сильный снегопад, поэтому здесь можно было увидеть маленькие санки, высокие пассажирские сани на двоих и более поместительные на несколько человек. Места в сараях на всех не хватило. Опоздавшие были вынуждены привязывать лошадей где придется. Лошади топтались в снегу и громко звенели колокольчиками.

Селина, бережно держа коробку, открыла дверь, ведущую на деревянную лестницу, потому что зал располагался на втором этаже. И тут на девушку обрушился ужасный шум. Она приостановилась. Казалось, что, если бы нашлись другие способы добраться назад, на ферму Полов, кроме как идти по снегу пять миль, она бы точно убежала. А пока ей придется подняться вверх по лестнице и окунуться в этот грохот! Наверху ей стало ясно, что аукцион корзинок еще не закончился. После продажи очередной корзинки послышался рев голосов, который постепенно стихал под оглушительный треск аукционного молотка. Несмотря на толпившийся в дверях народ, Селина смогла разглядеть стоявшего на стуле аукциониста. Перед ним возвышалась гора корзинок. В качестве трибуны использовалась бочка, которую взгромоздили на ящик. Торги вел сам Адам Омс, некогда школьный учитель Верхней Прерии. Это был маленький лысый человечек с лисьим лицом и писклявым голосом, деревенский клоун, чья изрядная хитрость скрывалась под маской клоунады с налетом злобного ехидства.

– Кто сколько предложит, джентльмены? Кто сколько предложит? – звучал его высокий, пронзительный голос. – Тридцать центов! Тридцать пять! Стыдно, джентльмены! Кто больше? Кто даст сорок?

Селина почувствовала, как ее начинает охватывать азарт. Она огляделась, ища место, куда бы положить снятое пальто. Все столы, стулья, крючки и полочки в коридоре были завалены одеждой. Она заметила вроде бы пустой ящик, скрутила пальто, шарф и капор в аккуратный узелок и только собралась опустить его в ящик, как увидела в его глубине обращенные к ней круглые розовые личики спящих двойняшек Кейпер шести месяцев от роду. Из большого зала доносились крики, хлопанье в ладоши, топот и свист. Продали очередную корзину. Боже мой! В отчаянии Селина положила узелок прямо на пол в углу коридора, разгладила свой красный кашемир, схватила коробку с ужином и бросилась к двери с горячностью ребенка, желающего быть вместе со всеми. Ей хотелось разглядеть, где в этом битком набитом зале стоят Мартье с Класом. И Рульф. В дверях она наткнулась на широкие спины в черных пиджаках, которые загораживали ей вид и проход. На коробке с ужином она еще дома аккуратным почерком написала свое имя. Но теперь Селина не знала, как добраться до Адама Омса. Она посмотрела на огромную спину, возвышавшуюся прямо перед ней. От отчаяния она решила толкнуть ее углом коробки. И толкнула довольно раздраженно. Спина дрогнула. Человек оглянулся:

– Эй! Что за…

Селина встретилась взглядом с возмущенным Первюсом де Йонгом. Первюс де Йонг глянул вниз в испуганные глаза Селины Пик. Они от природы были большие, а сейчас от ужаса перед содеянным стали просто огромными.

– Извините! Про… стите! Я хотела… я только хотела как-нибудь доставить туда свою коробку… Но тут такая толпа…

Худенькая хорошенькая милая фигурка в красном кашемировом платье на фоне пышных бюстов, разгоряченных тел, раскрасневшихся лиц. Он с трудом оторвал от нее взгляд, посмотрел на коробку и удивился еще сильнее:

– Это? Это ваша коробка с ужином?

– Да. Для аукциона. Я школьная учительница Селина Пик.

Он кивнул:

– Я видел вас в церкви в воскресенье.

– Видели? Я не думала, что вы… Правда видели?