Болтливой избы хозяйка 2

— Но… ведь все верно, мы пришли, вот же мы! — не выдержала Нида, чувствуя, что дрожит мелкой дрожью и испарина выступила на лбу. Ее разрывало от неконтролируемого предчувствия беды и она никак не могла понять, за что их ругают, если они явились по первому зову.

— Да, вы здесь! — прищурив глаза, прошептал Числобог, склонившись к самому уху девушки, — но кроме вас здесь есть еще кое-кто, не заметила?

— Нет! — закричал Меч и вырвал руку из захвата Ниды, — нет! Нет! Нет!

— Да что происходит, я ничего не понимаю?! — заплакала девушка, — объясните мне…

— Все просто, прелестница, не стоит рыдать, — Числобог погладил ее по щеке, — в это время, на этом месте должны были быть лишь ты, твой будущий муж и Светозар. Теперь понимаешь? — он особо выделил слово «лишь».

— Все сорвалось, да? Из-за того, что здесь… чужие?

— О нет, дитя! Не чужие! Никак не чужие! — Числобог вновь захохотал леденящим душу хохотом, — здесь теперь все родные! Ты и четверо твоих будущих мужей!

Нида не смогла найти в себе сил сказать хоть что-то. Она открывала и закрывала рот, схватившись за горло, словно ее душили. А Меч наоборот, он бросился к мужчинам и стал наносить им удары, бил кулаками, ногами, хватал за волосы и выл, как безумный.

— Ненавижу, ненавижу! За что, зачем?!

Те не отвечали, как впрочем и не защищались.

— Мечислав! — Светозар оказался рядом с обезумевшим влюбленным и оттащил его, одной рукой схватив за шиворот, а второй прижав к себе, — поздно, остынь, не усугубляй, боги не любят таких сцен, смирись… ну же… — зашептал ему на ухо, — уймись!

— Полноте, Светозар, я им ничего не сделаю! — махнул рукой Числобог, — а забавно получилось, забавно… возможно даже к лучшему. Домовитка и четыре стихии. Идеальный расклад! — и опять ночной воздух взорвался от божественного хохота, — ну же, женишки, повернитесь к невесте, а то она все еще ничего не понимает.

Ослушаться никто не смел. Мужчины повернулись и Нида рухнула на колени от потрясения. Ноги больше не держали ее. Перед ней стояли три копии ее любимого Меча. Одно лицо, одна фигура, лишь, пожалуй, взгляды разные.

— Познакомься, прелестница, я так понял, Меч не поведал тебе о братьях-близнецах?

— О братьях поведал, но что они… близнецы… я не знала… — ответила едва шевеля непослушными губами.

— Понимаю, понимаю… боялся, что можешь выбрать не его, — Числобог постоянно менялся, он то хохотал, то хмурился, то сосредоточенно о чем задумывался, — пожалуй, даже не осуждаю. Собственник!

— П-пожалуйста… — взмолилась Нида, — я не хочу… не могу так… зачем со всеми…

— Поздно, дитя, хочешь не хочешь, но назад ходу нет!

— Зачем вы пришли сюда? — опять сорвался Меч на крик, — кто вас просил, зачем, зачем, зачем?

— Прости нас, Меч! — один из молодых мужчин отважился поднять лицо к брату, — мы не знали! Посланники Светозара искали тебя, а тебя нигде не было! Мы побоялись, что случилась беда и пришли сюда… Мы не знали, мы не хотели!

— Ненавижу! — выплюнул Меч, — вы мне больше не братья, отрекаюсь!

— Ой-ой-ой! Какие речи! — захлопал в ладоши Числобог, — куда ты без них, стихии должны быть вместе!

— Ни-за-что!

— Непокорным достается больше оплеух, водяник! Запомни это! — улыбка сползла с лица Числобога и в голосе прозвучала сталь, — Быть сказанному, как по-писанному!

После этой фразы грянул гром, «запечатывая» его слова.

— Даю вам ровно сто дней на осознание этой истины. На сто первый будьте готовы к ритуалу! А теперь все свободны!

Нида поднялась на ноги и побежала вниз, давясь слезами. Меч бросился за ней. Братья пошли следом, не поднимая голов. Светозар скрылся в пещере.

— Иди сюда, Манара, я тебя вижу! — позвал Числобог и напуганная девушка вынуждена была покориться и выйти из-за дерева. Когда она, дрожа, как осиновый лист, стала в шаге от бога он строго сказал:

— А вот ты сюда явилась не из благих побуждений.

Спорить было бессмысленно.

— Зависть точит твое сердце. Ты всегда хотела то, что принадлежало сестре. Что ж, теперь ты это получишь!

Мара подняла на него полные глаза радости, но осеклась, увидев гнев в глазах.

— Ты получишь то же самое. Испытаешь все муки ее любви. Будешь до боли в теле желать мужчин, принадлежащих лишь сестре! — Числобог поднял вверх руку в черном широком рукаве и пальцем начал что-то писать в воздухе. Золотые закорлючки, следуя за божьи перстом, гасли и появлялись снова, источая ароматный дымок.

— Быть сказанному, как по-писанному! — и повторно грянул гром.

Степанида вынырнула из пучины сна, как из штормового моря, задыхаясь и пытаясь выплыть на поверхность. Скатилась с постели и широко распахнутыми глазами уставилась в темное окно-иллюминатор, не сразу вспомнив где находится.

— Рыженькая, что? — Митя оказался рядом, тут же привычно сгреб в объятия, прижав к груди.

— Сон, сны… Митенька, мне такое приснилось!

— Слава Богу, а я уже испугался! — его горячее дыхание шевелило волосы, а широкая ладонь держала крепко, словно она пыталась сбежать, — рассказывай…