Болтушка (СИ)

Кому-то ногу или руку придавило, – решили те, кто находился неподалеку от судна, и только несколько человек поняли, что произошло. Четыре женщины, несколько сопровождающих их охранников, да матросы, следившие с палубы за приближением этой процессии. Но подробно рассмотрели всего двое, те, кого больше всех волновала судьба малыша, которого вел впереди всех детина с гнусной мордой. Именно его вой слышала вся пристань, когда мальчишка неожиданно наклонился и вонзил в пленившую его лапу острые зубы. А едва охранник, воя от боли, отдернул руку, гибкое тело проскользнуло между ограждавшими трап веревками и без всплеска ушло в узкую полоску воды, плескавшуюся внизу.

А потом ахнула одна из женщин и рухнула на трап, создавая суматоху и толчею.

Гартлиб отлично понял, зачем они устроили этот спектакль, но не воспользовался предоставленным моментом и не стал прыгать за борт. Прикрываться женщинами, спасая свою жизнь, он не умел никогда и тем более не желал сейчас. А потом опомнились охранники, и стало поздно. Очень быстро его скрутили бесцеремонные руки и отвели в маленькую каютку с зарешеченным оконцем.

Приготовились, выпни, – зло рычал Гарт, обходя небольшое помещение. Не было раньше на этом судне ни одного окна, закрытого решеткой, он точно знал. Значит, зря он старательно изображал два месяца преданного слугу, на все готового за деньги, не поверил ему таинственный хозяин. Или никогда и не собирался верить. И тогда верна последняя догадка графа, что негодяй намерен сделать его рабом, действующим не ради золота, а ради женщины. И эту женщину для него усиленно искали, сейчас ему становится понятно, зачем Тейлах так часто таскал его с собой по рынкам Торема, где продают самых красивых девушек.

Где-то раздался испуганный женский крик и громкий мужской хохот, и Гарта обдало холодным потом. А в душе вспыхнула отчаянная злость на настоятельницу. Ну и как Тмирна намеревалась помогать своей сестре в такой ситуации?

Граф метнулся к двери, убедился, что она заперта надежно, вернулся к окну, рассмотрел решетки и даже подергал. Бесполезно, не для того их ставили, чтобы он голыми руками выдрал. И что ему тогда остается? Отодрать от пола прикрученный стул или вешалку со стены и ждать, пока появится кто-то из охраны? Ну а дальше? Оглушить или убить одного, двух, трех... потом оглушат его. Самый глупый из всех способов. Зато просто лечь на койку и не обращать внимания ни на шум, ни на крики – самый подлый.

А вот самого умного он никак не видит, хоть убейся. Стоп... а возможно, это и есть способ? Как проклятый господин Тейлаха сможет его заставить работать на себя или оскорбить, если ему уже будет все равно? Зато не все равно будет тем, кому подлец начнет мстить за крушение своих планов.

Гарт огорченно фыркнул и зло стукнул кулаком по стене, это самый трусливый способ. Значит, все-таки придётся ждать, пока кто-то явится, как бы тяжело это ни было. Но сидеть без дела он не будет... помнит кое-какие мелкие ловушки из арсенала глупышек и тихонь и постарается приготовить хоть парочку, благо карманы новая охрана обыскивать не стала. Вытащили только ножи из сапога и из узкого кармана на бедре. И по тому, как уверенно это проделали, можно не сомневаться, кто им подсказал. Один из тех, с кем он не раз делил кусок хлеба и тепло костра. И неважно, что он знал о соглядатаях, всё равно осознавать это горько.

Но труднее всего пытаться не думать о Мальяре и мальчишке... вряд ли охрана и матросы не попытаются его поймать... хотя это не так-то просто.

Закричали что-то в той стороне, где осталась пристань, и Гартлиб напрягся, пытаясь понять суть происходящего, но тут судно знакомо дернулось, и он неверяще оглянулся на окно. Облака быстро уходили в одну сторону, и это подтвердило догадку дознавателя: «Летящая» покидала причалы Хазрана.

Глава восемнадцатая

Малиха сидела посреди широкой лежанки с самым горестным выражением на личике и исподтишка изучала обстановку довольно богатой каюты. Одновременно болтушка чутко прислушивалась к происходящему, старательно пряча презрительную усмешку. Все, что ей пришлось наблюдать за последние полчаса, было спектаклем, поставленным очень ловким и умелым интриганом. Она бы назвала – талантливым, но не желала пачкать это слово о злодеев. Если боги и святые дали человеку искру каких-либо способностей, значит, они верили, что он сумеет пустить их на пользу людям. И тот, кто разменял свой дар на зло и подлости, предал это доверие богов, а они такого не прощают.

Женщина вспомнила о Коре и нахмурилась сильнее. Она вовсе не желала так быстро раскрывать всех его способностей и расставаться с сынишкой, но ожил камушек в дешевом колечке, подаренном ей той, что обмануть не могла. А случалось это только в тех случаях, когда неподалеку оказывался человек с магическими способностями или очень сильным распознающим артефактом. Таким, какой носила мать-настоятельница. Но такие очень редки в королевстве и Тореме, и тем более вряд ли могли быть у матросов или капитана.