"Болваны"

Выйдя из Боткинской, Птицын наконец почуял воздух свободы. Он чувствовал себя победителем, заслуженно получившим подарок судьбы. Правда, он точно знал, что получил его, этот подарок, не благодаря, а вопреки. Он не заслужил его, а выстрадал. Подарок к нему снизошел, но мог и не снизойти. В общем, во всем этом не было никакой логики и логике не поддавалось. Птицын перестал думать - он просто радовался.

В военкомате Птицына встретил Синичкин и завел в свой кабинет.

- Это вы писали в Главную медицинскую комиссию? - с хмурым, помятым лицом, как будто после тяжелого похмелья спросил он.

Птицын не стал отказываться от авторства.

- Вы пишете начальству, а спускают нам... Ну и что мне с этим письмом делать?

- Передайте невропатологу Срулю! Ему будет любопытно...

- Он уже в курсе... Вам развлечение, а мне всё это расхлебывать... И начальство ругается... Всё! Идите.

Птицын торжественно вручил Срулю выписку. Тот сразу скрылся в кабинете. Он опять побежал к старшему врачу. Потом снова к Синичкину. Теперь эти перемещения Птицына даже забавляли.

В один из очередных пробегов Сруля мимо Птицына, он ядовито поинтересовался:

- Теперь всё нормально?

- Что-о-о?! - грозно переспросил Сруль, думая, будто Птицына этот возглас чрезвычайно напугает.

Птицын, внятно и четко артикулируя каждую букву, поставленным голосом повторил вопрос:

- Теперь диагноз вас устраивает? Всё в порядке?

Сруль несколько раз сделал судорожное движение ртом, как плохой пловец, наглотавшийся воды.

- Вас вызовут! - хрипло прошипел он.

* * *

Отряхнув стопы от военкоматской пыли, Птицын пошел гулять по Москве. Ему оставалось закончить одно маленькое дело. На "Таганке" он нашел будку "Справочного бюро" и попросил отыскать адрес человека по имени и фамилии.

- Сруль Захар Абрамович.

- Сколько ему лет, не знаете? - уточнила работница в будке.

- Точно не знаю... Лет сорок...

- Подождите... Я могу вам дать эту справку не раньше, чем через полчаса...

- Я подожду... Подойду к вам через полчаса ... Спасибо.

Птицын гулял кругами, и через полчаса, действительно, записал адрес Сруля: он, подлец, жил в самом центре Москвы. Работница сообщила Птицыну и уточненный возраст адресата: 41.

Вечером Птицын позвонил Кукесу. Птицын помнил историю его двоюродного брата Миши Казановича, которого в институте добивал преподаватель английского. Миша Казанович трижды сдавал тому экзамен, притом что знал английский раза в три лучше своего преподавателя. Когда Миша сбежал в Израиль, он прислал обидчику вызов в Израиль как бы родственнику, пожелавшему поменять гражданство СССР на землю исторических предков. Вызов, само собой разумеется, проходил через руки КГБ, и человека тут же ставили на заметку.

Птицын задумал точно так же облагодетельствовать Сруля. Кукес, в общих чертах зная о птицынской истории, сочувственно записал адрес и сказал, что папа будет звонить Мише Казановичу в эту среду, тогда и передаст.

- А ты не боишься, - с усмешкой спросил Кукес, - что твой кровный враг на самом деле уедет? Получит вызов - и уедет... А?

В очередной раз Кукес изумил Птицына.