"Болваны"

- Молодец! - Кукес стукнул Птицына по плечу и закурил. - Ты все-таки ущербный человек, Птицын, что не куришь... Ты не представляешь, какой кайф после еды закурить!.. У-у! (Птицын поморщился.) Рассказываю, рассказываю... Оборачиваешься ты к креслу, показываешь на него этак пальцем и потом начинаешь довольно странно ощупывать вокруг себя, будто рубашонку хочешь поймать за концы и вверх задрать. Вдруг, ни с того ни с сего, принялся тереть себя по бедрам, потом по заднице, залез в промежность... Все пытался откуда-то снизу подцепить, что тебе ну никак не удавалось. Наконец, подцепил! При этом расстегнул штаны... бормоча между делом на своем тарабарском наречии... Обнажился... Как будто так и надо... И нахально помочился на кресло Аркадия Соломоныча... Нанес ему серьезный материальный урон... Никто от тебя не ожидал... Ведь с виду интеллигентный человек. Мочился ты на белую, пушистую, наверно страшно дорогую накидку долго, со вкусом... Откуда столько мочи накопил? Много пьешь чаю... Береги почки!

- Черт знает что! - Птицын посмеялся вместе с Кукесом. - Слава Богу, девиц не было...

- Да, Слава Богу! Хохот стоял адский. Соломоныч злится, бегает вокруг тебя, от гнева кипит. А ты безмятежно продолжаешь свое гнусное дело и не устаешь говорить на том же мелодичном языке... Любопытно, о чем ты там вещал?

- Ничего не помню! - пожал плечами Птицын. - А ты не сочинил все это?

- Ну да!.. Натянули мы на тебя штаны... Вчетвером натягивали, с грехом пополам. Фикус с Леонтьевым особенно старались... Не забудь их поблагодарить!

- Хватит издеваться! И так уж всласть поиздевался.

- А что? - смеялся Кукес. - Соломоныч сдернул накидку и уволок ее в ванную. А ты свернулся клубочком на загаженном кресле и сладко захрапел. Не помнишь, что тебе снилось?

- Пошел к черту! Больше я к этому подлецу ни ногой!

- Он тебя и не приглашает! Да и почему он подлец?

5.

- Приказываю: товарища Виленкина Марлена Лазаревича, доцента кафедры истории и теории русской литературы, секретаря партийной организации МГПИ имени Ленина, уволить по статье 33, пункт 3 КЗОТа за грубое нарушение трудовой дисциплины и мер противопожарной безопасности. Объявить строгий выговор с занесением в трудовую книжку проректору по учебной работе тов. Шмакову И.П. Руководителям кафедр и администраторам в недельный срок сдать в административный отдел все телевизионные приемники и магнитофоны (за исключением кафедры иностранных языков). Ответственный: тов. Крюков Я.Б.

Голицын и Лунин стояли у стенда объявлений, и Голицын нараспев, как поэты читают стихи, читал приказ ректора, сопровождая чтение ироническими комментариями:

- Что за пэтэушный стиль?! Как мог Виленкин грубо нарушить дисциплину, если он отправился в сортир, следуя естественной человеческой природе. Как ты считаешь, чтобы ходить в сортир, требуется предварительное разрешение ректора?

- Обязательно. Он должен завизировать! - со смешком ответил Миша.

- Вот-вот. И потом, - увлекся Голицын, пригладив черные усики, - заметь: под мерами противопожарной безопасности подразумевается костер инквизиции, то есть перманентное уничтожение всех телевизионных приемников.

- Телевизоров? - переспросил Миша.

- Телевизионных приемников! - настоял на своем Голицын. - Читай официальную бумагу. Так написано! Для солидности.

- Виленкина настигло возмездие. Он выгнал с кафедры Пуришева. Единственный был преподаватель во всем институте. Да и тот ушел в семинарию. Теперь семинаристы будут слушать курс литературы, а не мы... Вот Бог Виленкина и покарал! - меланхолически заметил Миша.

- А я уверен, что Бог покарал его за недемократичность. Пуришев - ты замечал? - в туалете всегда шел прямо к писсуару... Никогда не противопоставлял себя коллективу... А Виленкин? Юрк в кабинку, и дверь на запор. Пример крайнего индивидуализма и эгоцентризма! Разве мог он как следует работать с партактивом и другими трудовыми массами?! Он и должен был развалить всю работу! Ну а взрыв парткома - закономерное следствие ницшеанства Виленкина.

- Туалет - еще не показатель деловых способностей.

- Что ты... что ты... Окстись! Ты глубоко заблуждаешься! Первый показатель! И самый главный... Ты же не знаешь главной причины увольнения... Почему так ректор на него обозлился?

- Почему?

- Ты забыл, что между парткомом и кабинетом ректора есть маленькая комнатка с серой дверью. Она закрывается на ключ. Волшебная комната. Никогда не замечал?

- Н-нет... Хотя что-то такое было... Да... Кажется...

- Это личный ректорский сортир... Туда, правда, заходил еще проректор по научной работе... Близкий друг ректора. Она, то есть комнатка с железной дверью, сгорела вместе с парткомом! Полюбопытствуй при случае: остался один обугленный косяк. Представляешь бешенство ректора?

Они посмеялись. Медленно поднялись на второй этаж.

- Кстати, - продолжал Голицын, - я тебе не рассказывал, что предшествовало этому историческому событию - взрыву парткома?

- Нет.

Голицын положил сумку на парапет второго этажа, поглядел вниз.