Бомарше

17 октября 1777 года оружие г-на де Бомарше, его пушки, его ружья, его порох имели существенный вес в общем балансе. Сэр Джон Бергойн, окруженный в Саратоге, был вынужден капитулировать. Повстанцы, хорошо экипированные, организованные, получили пополнения офицеров и были теперь в состоянии вступить в бой с англичанами по всей линии фронта и разбить их. Время отдельных стычек, засад и диверсий миновало. Настоящая классическая война вступила в свои права. С этого момента надежда переметнулась на другую сторону. Колониальная армия - армия подавления - может одержать верх над противником, только пока сопротивление не нашло своих, так сказать, организационных форм. Непобедимая Англия, прибегая ко всевозможным уловкам, упустила случай победить и тем самым приговорила себя к поражению, а быть может, и к полному разгрому. В октябре 1777 года Бомарше понял, что для Франции настал час сделать следующий шаг. Так же как он заставил Людовика XVI помогать повстанцам, он стал уговаривать короля открыто вступить в конфликт, а значит, в войну с Англией. Это было делом нелегким. Король метался между свойственными ему идеализмом и патриотизмом, между примером правления Людовика XIV и уроками Фенелона, между своей любовью к Франции и верой в силу договоров. Ученик Телемака не без тревоги внимал советам Фигаро. Старик Морепа, другой наставник короля, давал ему все тот же совет: быть поосторожней. Уже на самом пороге решительных действий Людовика XVI вдруг охватывали сомнения, он отступал, но, поскольку не был трусом, снова и снова принимался анализировать обстоятельства, которые вынудили его отступить. Странное возникло положение. Послушавшись советов Сартина, король не без энтузиазма вооружил новый боевой флот. Его флагманский корабль "Ла Ройяль", подобно спящей красавице, ждал лишь знака, чтобы выйти из летаргического сна. Верженн со своей стороны день за днем исподволь готовил короля к генеральному решению. Франция должна была безотлагательно признать независимость Соединенных Штатов Америки, чтобы не упустить преимуществ, которые давала ей помощь, оказанная американцам торговым домом Родриго Орталеса, ибо в любой момент оппозиция в Англии могла захватить власть и, подписав мир со своими американскими провинциями, свести на нет все усилия франции. Бомарше, который был в курсе этих колебаний короля и точно знал, какую позицию занимает каждый министр, решил, что настало время вмешаться. 26 октября, через девять дней после победы у Саратоги, о которой он еще и знать ничего не мог, он написал текст, озаглавленный "Особый мемуар, предназначенный для министров короля, и проект Государственного манифеста". В нем он излагал свою политическую позицию и отвечал на все возможные возражения каждого министра в отдельности. Когда писался этот мемуар, Бомарше достиг своего зенита. Некоторое время он ведет себя как истинный глава правительства: в октябре 1777 года, когда он знает, что его мнение выслушают. Я чуть было не сказал - его послушаются. Ломени абсолютно прав, когда подчеркивает, что "суть [его] проекта изложена в официальной декларации французского правительства лондонскому двору (март 1778 года)", и добавляет, что Людовик XVI "осуществил часть из того, что Бомарше советовал сделать". Я, к сожалению, не могу полностью привести манифест Бомарше, потому что он одновременно и слишком длинен и слишком подробен, поскольку там все проблемы рассмотрены во всей полноте, ибо, с одной стороны, он должен был ответить на возражения, а с другой - проанализировать политические последствия предлагаемых действий. Тем не менее вот несколько важных мест, чтобы можно было представить себе схему его рассуждений:

"Исходя из кризиса, к коему привел ход событий, и из уверенности, что английский народ безо всякого стеснения, громогласно требует начать с нами войну, что же нам надлежит делать?

У нас на выбор три возможных решения. Первое решение никуда не годится, второе - самое надежное, третье - самое благородное. Но сочетание третьего и второго решения мгновенно превратит французское королевство в первую державу мира.

Первое, никуда не годящееся, совсем никуда не годящееся решение заключается в том, чтобы продолжать делать то, что мы делаем, или, точнее, ничего не делать, то есть выжидать дальнейших событий, ничего не предпринимая пока не сменится английское правительство, и они [англичане] одной рукой подпишут мир с Америкой, а другой - приказ атаковать наши суда и захватить наши владения на островах. Таким образом, худшее из решений заключается в том, чтобы не принимать вообще никакого решения, не вести никаких переговоров с Америкой и ждать, пока англичане не закроют нам туда все пути, что, впрочем, не преминет случиться в самом скором времени.