Бомаск

- Правление треста, - продолжала Пьеретта, - обычно закрывает глаза на служебные провинности, если причиной их является пьянство.

- Вот уж не ожидал такой гуманности!

Мгновение они молчали. Пьеретте вспомнилась старуха работница из её цеха: она всегда была пьяна и все же работала равномерно, как машина; за долгие годы работы она сама стала придатком к машине. Проходя мимо нее, инженеры подмигивали друг другу: "У старухи Вирье неутолимая жажда!" Ей прощали опоздания, прогулы - ведь только она одна из всех рабочих фабрики не принимала участия в последней забастовке.

Пьеретта в двух словах рассказала об этом Филиппу Летурно.

- Я защищаю пьяниц совсем по другим причинам, чем Нобле, - торопливо заговорил он. - "Будемте вечно пьяны", - сказал Бодлер... Вы вчера видели мою сводную сестру? Так вот, она каждый вечер напивается... И уж тем более я понимаю ваших товарищей... ведь такие ужасные условия...

Пьеретта молча смотрела на него. Он запнулся и умолк.

- Ох, каких глупостей я наговорил... - пробормотал он. - Просто я хотел доставить вам удовольствие и оттого не подписал приказ.

Она нахмурила брови.

В эту минуту кто-то постучался и тотчас отворил дверь.

- Ах, простите, - раздался голос Нобле.

Дверь закрылась.

- И главное, не думайте, пожалуйста... - сказал Летурно.

Она смотрела на него, не улыбаясь, вопрошающим, почти суровым взглядом.

- Я презираю таких людей... таких хозяев, - продолжал он, - которые пользуются своим положением... Впрочем, вы, конечно, и не допустили бы этого...

По лицу Пьеретты скользнула улыбка. И тотчас Летурно заговорил увереннее:

- Я хотел доставить вам удовольствие и - возможно, это эгоистично с моей стороны, - но я хотел доказать самому себе, что я не такой, как люди моего класса. Вот именно... Мне всегда хотелось доказать себе самому, что я на стороне рабочих.

Пьеретта снова улыбнулась.

- И не только это, - торопливо добавил он. - Мне хотелось заслужить ваше уважение... Вы понимаете, что я хочу сказать?

- Понимаю, - ответила Пьеретта.

- Присядьте ещё на минутку, - попросил он.

- Не могу, - ответила она. - Если я задержусь в вашем кабинете, пойдут сплетни.

- Ну что для вас мнение какого-то Нобле?

- Нет, мне нужно, чтоб он уважал меня. Только тогда я могу сражаться с ним на равных.

- Хотите, я распахну дверь?

- Если я задержусь у вас, то и в цехе пойдут разговоры. Наши работницы имеют право никому не доверять... Их столько раз предавали. До свиданья, господин Летурно...

- Вы, значит, отказываетесь помочь мне, - проговорил он, - и дать мне возможность помочь вашим товарищам?

Пьеретта лукаво улыбнулась.

- Что ж, - сказала она, - в таком случае завтра мы кое-что у вас попросим. К вам придут от имени нашей партии.

- Что-нибудь важное? - спросил он.

- По нашему мнению, очень важное.

- Можете рассчитывать на меня, - сказал он.

- Увидим, - ответила Пьеретта.

Она протянула ему руку и, простившись, пошла к двери.

- Мадам Амабль! - окликнул он её.

- Ну что еще? - строго отозвалась она.

- Позвольте подарить вам на память одну вещь... Это так, пустячок...

- Смотря какой пустячок, - сказала она.

Он порылся в ящике стола и достал оттуда тоненькую книжечку форматом чуть поменьше брошюр с "Лекциями по истории коммунистической партии". Раскрыв книжечку, он разрезал страницы, что-то написал на титульном листе и протянул её Пьеретте.

Она прочитала на обложке: "Филипп Летурно. Гранит. Мел. Песок. Стихи. Издатель Пьер Сегер", а на титульном листе было написано крупным детским почерком: "Мадам Пьеретте Амабль, чье уважение мне очень хотелось бы завоевать".

- Прочтите когда-нибудь на досуге, - сказал Филипп. - Стихи немножко необычные, как вот эта картина. Но все-таки возьмите, в знак дружбы.

- Спасибо, - сказала Пьеретта.

И на этот раз в её улыбке не было ни насмешки, ни лукавства. Филипп в ответ тоже улыбнулся.

- Значит, завтра мне будет испытание? - сказал он, пожимая ей руку.

Пьеретта бегом сбежала по лестнице. Разговор и так уж занял сорок с лишним минут. Вернувшись в цех, она положила книжечку около станка; пока она налаживала станок, Маргарита подошла посмотреть и прочла надпись Филиппа.

- Ерунда! - сказала Пьеретта.

- А чего ж ты покраснела? - съехидничала Маргарита.

- Дура! - вскипела вдруг Пьеретта. - Я знаю, что у тебя дурацкие мысли, оттого и покраснела.

4

За воротами фабрики Маргарита взяла Пьеретту под руку.

- Сердишься на меня? - спросила она.

- И не думаю. За что мне сердиться? - ответила Пьеретта.

Они подошли к дому родителей Маргариты. Пьеретта терпеливо слушала пространный рассказ своей влюбчивой подруги о её новом романе. Ее поклонник работал в Дорожном управлении и ждал, что его вот-вот переведут в окрестности Лиона. "Ах, если б он увез меня с собой!" - мечтала вслух Маргарита, жаждавшая удрать из Клюзо.

Домой Пьеретта вернулась только к семи часам вечера. На кухне у неё сидели Фредерик Миньо, Красавчик и Кювро.

- Здравствуйте, мадам Амабль, - сказал, поднявшись со стула, Красавчик.

- Меня все зовут Пьереттой, - поправила она.

- Здравствуйте, Пьеретта, - повторил он.