Бомба для дядюшки Джо

«Берии удавалось, находясь в Москве, держать в постоянном, круглосуточном напряжении руководство КБ-11. Он имел там одновременно 5 личных осведомителей. О любых происшествиях в лабораториях, конструкторских бюро, на производстве, в городе они были обязаны докладывать лично Берии немедленно, в любое время суток. После звонка первого осведомителя Берия тут же звонил руководству КБ-11, чаще всего директору П.М. Зернову, и говорил примерно следующее:

— Ты там спишь, а я из Москвы должен разбираться, что у тебя там случилось. Разберись и доложи!

И хотя был приказ о любом происшествии немедленно докладывать директору, Берия почти всегда опережал его».

Весной 1948 года чекисты обнаружили на Урале ЧП. Оно показалось всем настолько серьёзным, что 29 марта на заседании Спецкомитета случившемуся происшествию посвятили отдельный пункт повестки дня: «О т. Музуркове». В обсуждении приняли участие Берия, Абакумов, Маленков и Вознесенский. Постановили:

«Поручить т. Абакумову в 5-7-дневный срок произвести тщательную проверку имеющихся сведений о нарушении секретности директором комбината № 817 т. Музурковым и о результатах доложить Специальному комитету.

Вызвать т. Музуркова в Москву для дачи объяснения по имеющимся данным о нарушении им секретности и установленного порядка подбора кадров для специальных объектов».

Борис Глебович Музурков прибыл в Москву, и 5 апреля состоялся «суд», а точнее, особое заседание Спецкомитета, на котором вопрос «о т. Музуркове» был единственным. В качестве судей выступали Берия, Вознесенский, Маленков, Завенягин, Первухин и Махнёв. Были также приглашены министр госбезопасности Абакумов и заместители Председателя Совета Министров СССР генералы Александров и Сазыкин.

Вина Музуркова состояла в том, что он, «будучи назначенным начальником комбината № 817», пригласил работать на комбинат «заместителя начальника центральной заводской лаборатории Уралмаша Д…». Кроме этого, он «обратился к упомянутому Д. и через него к непроверенному лицу некоему проф. С. с просьбой подобрать для него литературу по химии редких элементов, в том числе по урану.

Тем самым т. Музурков перед случайными непроверенными лицами Д. и С. рассекретил характер своей будущей работы и характер работы завода, куда назначен был т. Музурков».

Проштрафившемуся директору (между прочим, уже носившему звание Героя Социалистического труда) был объявлен строгий выговор со следующей зловещей оговоркой:

«Внести настоящее решение… на утверждение Председателю Совета Министров СССР товарищу Сталину И.В…».

Тем временем руководство КБ-11 вдруг осознало, что стоит на пороге колоссальных трудностей. Предстоял переход к промышленному производству атомного «изделия», а у создателей грозного оружия не было необходимого производственного опыта. Ждать возникновения крупного ЧП никому не хотелось. И тогда…

Вот как этот инцидент описан в книге «Апостолы атомного века» (её автор, напомним, рассказывает о своём отце Кирилле Щёлкине, который тогда был заместителем главного конструктора КБ-11):