Бомба для дядюшки Джо

Иными словами, на время проведения атомного взрыва учёным предоставлялась некоторая власть. И в том пункте документа, где об этом говорилось, Курчатов и Харитон даже именовались соответственно — «товарищами»:

«5. Распоряжения научного руководителя испытания т. Курчатова по вопросам проведения подготовки и испытания обязательны для всего состава работников полигона № 2, а также для состава временного прикомандированных к полигону подразделений Министерства вооружённых сил, представителей управлений МВС и для всех других участников подготовки и проведения испытания.

Обязательны для указанного состава подготовки и проведения испытания указания и распоряжения т. Харитона…».

Но чтобы оба «калифа на час» ни на секунду не забывали, что эта «безграничная» власть даётся им временно, в следующих пунктах документа они уже вновь именовались просто учёными, которые отвечали за очень многое (если не за всё):

«6. Возложить ответственность за качество всех работ по подготовке, сборке и подрыву атомной бомбы на главного конструктора КБ-11 чл. — кор. АН СССР Харитона.

7. Возложить обобщение научно-технических данных о результатах испытания атомной бомбы… на научного руководителя работ акад. Курчатова и главного конструктора КБ-11 чл. — кор. АН СССР Харитона».

Во всём тексте проекта постановления фамилия Берии отсутствует.

Почему?

Что мешало Лаврентию Павловичу лично доложить вождю обо всём?

Скромность? Или страх понести ответственность в случае неудачи?

Складывается впечатление, что глава могучего Комитета, которому было поручено создать атомное оружие, благоразумно отходил в сторону.

Завершался документ давно уже ставшей привычной фразой: «Председатель Совета Министров Союза ССР..…».

Сталину оставалось лишь поставить свою подпись. И, тем самым, переложить весь груз ответственности на себя.

19 августа, ожидая подписания судьбоносного документа, Берия подписал ещё одну важную бумагу. Лаврентий Павлович, видимо, не очень доверял «уполномоченным Совета Министров» и поэтому решил поставить над ними своего соглядатая:

«I. О перевозке заряда из плутония и нейтронных взрывателей («Груз № 1»)

Поручить т. Завенягину сопровождать «Груз № 1» от КБ-11 до Учебного полигона № 2, а также обеспечить на Учебном полигоне № 2 надёжное хранение заряда из плутония и нейтронных взрывателей во время подготовки к испытанию».

День испытания стремительно приближался, а вопрос о том, кто же будет командовать проведением взрыва, всё ещё не был решён.

Логично было бы назначить руководителем испытаний начальника ПГУ Ванникова, но он в самый последний момент занедужил. Подобное случалось с ним и ранее: как только намечалось что-то серьёзное и ответственное, он всегда заболевал.

А теперь — рассказ Юлия Харитона:

«Я помню, как на каком-то заседании в высоких инстанциях перед началом первого испытания зашёл разговор о том, кого назначить руководителем испытаний. Всем хорошо известно, что лицом в правительстве, отвечавшим за эту работу, был Берия. Вот он подумал, подумал и сказал:

— А вот он, — указал на Курчатова, — и будет сам руководить.

Игорь Васильевич был назначен руководителем испытаний».

Приказ был не только устным, фамилию руководителя Берия распорядился вписать в протокол 84-го заседания Спецкомитета, состоявшегося 19 августа:

«Командировать т. Курчатова на Учебный полигон № 2 для научного руководства испытанием».